Он на фронте с 1941 года. Он один выжил из целого танкового батальона. Он потерял сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке - но всегда возвращался в строй.
Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба Сталинграда, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!») В танковых войсках не было штрафных рот, но были свои штрафники - те, кому давали самые погибельные, самые невыполнимые, смертельно опасные задания. И теперь он - один из таких смертников. Он отправляется в безнадежный танковый рейд по вражеским тылам - чтобы «смыть вину кровью»…
On na fronte s 1941 goda. On odin vyzhil iz tselogo tankovogo batalona. On poterjal sotni druzej, sam shest raz byl podbit, ranen, gorel v tanke - no vsegda vozvraschalsja v stroj.
Strashnoj osenju 42-go, kogda reshalas sudba Stalingrada, on popal pod zhernova besposchadnogo prikaza № 227 («Ni shagu nazad!») V tankovykh vojskakh ne bylo shtrafnykh rot, no byli svoi shtrafniki - te, komu davali samye pogibelnye, samye nevypolnimye, smertelno opasnye zadanija. I teper on - odin iz takikh smertnikov. On otpravljaetsja v beznadezhnyj tankovyj rejd po vrazheskim tylam - chtoby «smyt vinu krovju»…
