Его жестокость доказана историческими свидетельствами. Его причастность миру северного буддизма тоже не подвергается сомнению, хотя буддийские принципы непричинения зла никому вроде бы резко расходятся с практикой непримиримой борьбы с коммунизмом, которую вел барон Унгерн фон Штернберг. Впрочем, мифология ламаизма знает образы "гневных божеств" — увешанных черепами "хранителей веры", борцов со злом. Таким и предстает в истории монгольских степей их кратковременный правитель — "самодержец пустыни", как его иногда называли, белогвардейский крестоносец, наследник восточных рубежей былой Российской империи.
Ego zhestokost dokazana istoricheskimi svidetelstvami. Ego prichastnost miru severnogo buddizma tozhe ne podvergaetsja somneniju, khotja buddijskie printsipy neprichinenija zla nikomu vrode by rezko raskhodjatsja s praktikoj neprimirimoj borby s kommunizmom, kotoruju vel baron Ungern fon Shternberg. Vprochem, mifologija lamaizma znaet obrazy "gnevnykh bozhestv" — uveshannykh cherepami "khranitelej very", bortsov so zlom. Takim i predstaet v istorii mongolskikh stepej ikh kratkovremennyj pravitel — "samoderzhets pustyni", kak ego inogda nazyvali, belogvardejskij krestonosets, naslednik vostochnykh rubezhej byloj Rossijskoj imperii.
