Сюжет романа прост. Через жизнь священника, который на протяжении 10 лет строит храм, проходят судьбы людей разных сословий, достатка и образования - от простого народа до власть имущих. Он созерцает жизнь такой, какой ее не могут видеть люди других профессий: болезни, страдание, горе, одиночество, смерть. Слезами и молитвами простых людей создается величественный храм.
По обыкновению, история не помнит маленьких людей. Они приходят в жизнь из неизвестности и уходят в безвестность, как будто и не жили на свете.
Но бывают времена, когда маленькие люди становятся определяющей силой истории. Движимые первобытной энергией, этой живой плазмой земли, объединенные иногда в созидательную силу, но чаще в разрушительную стихию, подобную катастрофическим явлениям самой природы, которые никто не может ни прогнозировать, ни предупредить, они проливаются горячей лавой, медленно пожирающей все формы, все условности жизни. И мы видим на историческом ландшафте остывшие, бесформенные образования, которые напоминают нам о выплеснувшемся первобытном хаосе.
Sjuzhet romana prost. Cherez zhizn svjaschennika, kotoryj na protjazhenii 10 let stroit khram, prokhodjat sudby ljudej raznykh soslovij, dostatka i obrazovanija - ot prostogo naroda do vlast imuschikh. On sozertsaet zhizn takoj, kakoj ee ne mogut videt ljudi drugikh professij: bolezni, stradanie, gore, odinochestvo, smert. Slezami i molitvami prostykh ljudej sozdaetsja velichestvennyj khram.
Po obyknoveniju, istorija ne pomnit malenkikh ljudej. Oni prikhodjat v zhizn iz neizvestnosti i ukhodjat v bezvestnost, kak budto i ne zhili na svete.
No byvajut vremena, kogda malenkie ljudi stanovjatsja opredeljajuschej siloj istorii. Dvizhimye pervobytnoj energiej, etoj zhivoj plazmoj zemli, obedinennye inogda v sozidatelnuju silu, no chasche v razrushitelnuju stikhiju, podobnuju katastroficheskim javlenijam samoj prirody, kotorye nikto ne mozhet ni prognozirovat, ni predupredit, oni prolivajutsja gorjachej lavoj, medlenno pozhirajuschej vse formy, vse uslovnosti zhizni. I my vidim na istoricheskom landshafte ostyvshie, besformennye obrazovanija, kotorye napominajut nam o vyplesnuvshemsja pervobytnom khaose.
