На двадцать восьмом этаже Центра управления космическими полетами на колченогом табурете сидел худой человек с исполосованным морщинами лицом и усталыми глазами. Он был обут в стоптанные ботинки, очевидно, видевшие на своем веку и брусчатку площадей, и грязь проселочных дорог, и бесконечный асфальт магистралей, соединяющих большие города - приюты профессионалов - и разъединяющих их.
Na dvadtsat vosmom etazhe Tsentra upravlenija kosmicheskimi poletami na kolchenogom taburete sidel khudoj chelovek s ispolosovannym morschinami litsom i ustalymi glazami. On byl obut v stoptannye botinki, ochevidno, videvshie na svoem veku i bruschatku ploschadej, i grjaz proselochnykh dorog, i beskonechnyj asfalt magistralej, soedinjajuschikh bolshie goroda - prijuty professionalov - i razedinjajuschikh ikh.
