«Прекрасный язык. Пронзительная ясность бытия. Непрерывность рода и памяти — все то, по чему тоскует сейчас настоящий Читатель», — так отозвалась Дина Рубина о первой книге Елены Катишонок «Жили-были старик со старухой». С той поры у автора вышли еще три романа, она стала популярным писателем, лауреатом премии «Ясная Поляна», как бы отметившей «толстовский отблеск» на ее прозе. И вот в полном соответствии с яснополянской традицией, Елена Катишонок предъявляет читателю книгу малой прозы — рассказов, повести и «конспекта романа», как она сама обозначила жанр «Счастливого Феликса», от которого буквально перехватывает дыхание. Да и другие рассказы, наверное, автор могла бы развернуть из «конспектов» в более просторные полотна. Могла бы — но не стала. Потому что знает цену точной детали, лаконичной фразе, мастерски выстроенному сюжету. Единый сюжет есть и у всей книги. Автор видит его так: «от сияющего бесконечного дня ребенка к неумолимой взрослой осени, когда солнце движется к закату, но тем неистовее становится желание жить».
«Prekrasnyj jazyk. Pronzitelnaja jasnost bytija. Nepreryvnost roda i pamjati — vse to, po chemu toskuet sejchas nastojaschij Chitatel», — tak otozvalas Dina Rubina o pervoj knige Eleny Katishonok «Zhili-byli starik so starukhoj». S toj pory u avtora vyshli esche tri romana, ona stala populjarnym pisatelem, laureatom premii «Jasnaja Poljana», kak by otmetivshej «tolstovskij otblesk» na ee proze. I vot v polnom sootvetstvii s jasnopoljanskoj traditsiej, Elena Katishonok predjavljaet chitatelju knigu maloj prozy — rasskazov, povesti i «konspekta romana», kak ona sama oboznachila zhanr «Schastlivogo Feliksa», ot kotorogo bukvalno perekhvatyvaet dykhanie. Da i drugie rasskazy, navernoe, avtor mogla by razvernut iz «konspektov» v bolee prostornye polotna. Mogla by — no ne stala. Potomu chto znaet tsenu tochnoj detali, lakonichnoj fraze, masterski vystroennomu sjuzhetu. Edinyj sjuzhet est i u vsej knigi. Avtor vidit ego tak: «ot sijajuschego beskonechnogo dnja rebenka k neumolimoj vzrosloj oseni, kogda solntse dvizhetsja k zakatu, no tem neistovee stanovitsja zhelanie zhit».
