Чем так близок русскому читателю популяризатор духовных практик индейцев Латинской Америки? Тем более что с позиций этнографа-американиста Кастанеда далек от правил современной науки; он, несомненно, в чем-то осовременивает полученные им знания, приближает их к мировосприятию западного человека. И тем не менее в его книгах есть нечто неуловимое и сокровенное; может быть, это и есть примета истинного посвящения в науку индейских магов? Быть может, наука эта настолько древняя, что в баснословно далеком прошлом ее истоки смыкаются с тайными знаниями незапамятных предков славянских волхвов?
Chem tak blizok russkomu chitatelju populjarizator dukhovnykh praktik indejtsev Latinskoj Ameriki? Tem bolee chto s pozitsij etnografa-amerikanista Kastaneda dalek ot pravil sovremennoj nauki; on, nesomnenno, v chem-to osovremenivaet poluchennye im znanija, priblizhaet ikh k mirovosprijatiju zapadnogo cheloveka. I tem ne menee v ego knigakh est nechto neulovimoe i sokrovennoe; mozhet byt, eto i est primeta istinnogo posvjaschenija v nauku indejskikh magov? Byt mozhet, nauka eta nastolko drevnjaja, chto v basnoslovno dalekom proshlom ee istoki smykajutsja s tajnymi znanijami nezapamjatnykh predkov slavjanskikh volkhvov?
