Жизнь Леонида Утесова полна парадоксов. Не имея музыкального образования, он стал популярнейшим певцом своего времени. В стране, где джаз был раз и навсегда объявлен 'музыкой толстых', он сумел не только создать, но и сохранить на долгие годы первый советский джаз. Наконец, не будучи литератором, он писал удивительные стихи и выпустил в свет три прозаические книги. Одну из них вы сейчас держите в руках. В этой книге не просто воспоминания о дореволюционной Одессе, нэпе, Великой Отечественной войне; не просто рассказ о самых разных театрах - от театра Мейерхольда до одесских театриков миниатюр; не просто 'созвездие' имен - тех, с кем дружил, работал и встречался Леонид Утесов: Маяковский и Мейерхольд, Зощенко и Бабель, Качалов и Хенкин, Дунаевский и Богословский... Главное в ней другое: юмор и печаль, мудрость и надежд...
Zhizn Leonida Utesova polna paradoksov. Ne imeja muzykalnogo obrazovanija, on stal populjarnejshim pevtsom svoego vremeni. V strane, gde dzhaz byl raz i navsegda objavlen 'muzykoj tolstykh', on sumel ne tolko sozdat, no i sokhranit na dolgie gody pervyj sovetskij dzhaz. Nakonets, ne buduchi literatorom, on pisal udivitelnye stikhi i vypustil v svet tri prozaicheskie knigi. Odnu iz nikh vy sejchas derzhite v rukakh. V etoj knige ne prosto vospominanija o dorevoljutsionnoj Odesse, nepe, Velikoj Otechestvennoj vojne; ne prosto rasskaz o samykh raznykh teatrakh - ot teatra Mejerkholda do odesskikh teatrikov miniatjur; ne prosto 'sozvezdie' imen - tekh, s kem druzhil, rabotal i vstrechalsja Leonid Utesov: Majakovskij i Mejerkhold, Zoschenko i Babel, Kachalov i Khenkin, Dunaevskij i Bogoslovskij... Glavnoe v nej drugoe: jumor i pechal, mudrost i nadezhd...
