В богатом и красочном кинематографическом жаргоне, пожалуй, не было и нет слова более страшного и безнадежного, чем "полка". "Полка", "полочный фильм", "лечь на "полку" - это высшая мера наказания в советском кино, гражданская казнь фильма, его официальный запрет. В этом выпуске серии "Полка", опирающейся на документальные свидетельства кинематографистов и прежде недоступные архивные источники, рассказано о судьбе фильмов, ставших жертвами советской цензуры. Среди них - киноальманах "Начало неведомого века", "Безумие" К. Кийска, "Прощание за чертой" К. Геворкяна, "Родник для жаждущих" Ю. Ильенко, "Среди серых камней" Киры Муратовой, "Тема" Глеба Панфилова, "Цвет граната" Сергея Параджанова. А также новые, впервые выявленные документы по истории запрещения фильмов "Агония", "Андрей Рублев", "Интервенция", "История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж", "Комиссар".
V bogatom i krasochnom kinematograficheskom zhargone, pozhaluj, ne bylo i net slova bolee strashnogo i beznadezhnogo, chem "polka". "Polka", "polochnyj film", "lech na "polku" - eto vysshaja mera nakazanija v sovetskom kino, grazhdanskaja kazn filma, ego ofitsialnyj zapret. V etom vypuske serii "Polka", opirajuschejsja na dokumentalnye svidetelstva kinematografistov i prezhde nedostupnye arkhivnye istochniki, rasskazano o sudbe filmov, stavshikh zhertvami sovetskoj tsenzury. Sredi nikh - kinoalmanakh "Nachalo nevedomogo veka", "Bezumie" K. Kijska, "Proschanie za chertoj" K. Gevorkjana, "Rodnik dlja zhazhduschikh" Ju. Ilenko, "Sredi serykh kamnej" Kiry Muratovoj, "Tema" Gleba Panfilova, "Tsvet granata" Sergeja Paradzhanova. A takzhe novye, vpervye vyjavlennye dokumenty po istorii zapreschenija filmov "Agonija", "Andrej Rublev", "Interventsija", "Istorija Asi Kljachinoj, kotoraja ljubila, da ne vyshla zamuzh", "Komissar".
