Генри Миллер — виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» — «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы», начатая романом «Сексус», продолженная «Плексусом» и оконченная «Нексусом». Да, прежде эти книги шокировали, но теперь, когда скандал давно утих, осталась сила слова, сила подлинного чувства, сила прозрения, сила огромного таланта. В романе, ставшем последним крупным произведением Миллера, современный классик с новым задором исследует любимые темы: друзья и люди как живые книги, Достоевский, Гамсун, Рембо, живопись, критика общества потребления, противопоставление США и Европы, любовь и искусство накануне отъезда в Париж…
Genri Miller — vidnejshij predstavitel eksperimentalnogo napravlenija v amerikanskoj proze XX veka, derzkij novator, chi luchshie proizvedenija dolgoe vremja nakhodilis pod zapretom na ego rodine, master ispovedalno-avtobiograficheskogo zhanra. Skandalnuju slavu prinesla emu «Parizhskaja trilogija» — «Tropik Raka», «Chernaja vesna», «Tropik Kozeroga»; eti knigi shli k shirokomu chitatelju desjatiletijami, preodolevaja sudebnye zaprety i tsenzurnye rogatki. Sledujuschim po masshtabnosti sochineniem Millera javilas trilogija «Raspjatie rozy», nachataja romanom «Seksus», prodolzhennaja «Pleksusom» i okonchennaja «Neksusom». Da, prezhde eti knigi shokirovali, no teper, kogda skandal davno utikh, ostalas sila slova, sila podlinnogo chuvstva, sila prozrenija, sila ogromnogo talanta. V romane, stavshem poslednim krupnym proizvedeniem Millera, sovremennyj klassik s novym zadorom issleduet ljubimye temy: druzja i ljudi kak zhivye knigi, Dostoevskij, Gamsun, Rembo, zhivopis, kritika obschestva potreblenija, protivopostavlenie SSHA i Evropy, ljubov i iskusstvo nakanune otezda v Parizh…
