Допустим: поэзия Хонета - это поэзия против "непоэзии", против языка неокрыленного, держащегося речи, навыка или себя самого; языка -так или иначе - стреноженного, питающегося недостатком веры в себя, без которой не высказать невыражаемое, не высказать очевидное и не выразить одновременно опыт и личность (Петр Сливинский). Если поиграть в сравнения, то Хонет - это Босх сегодняшнего дня, только ад его графичен и подчеркнуто персонален. При этом он нуждается в собеседнике по ту сторону провода или волны. В пространстве его голоса мы балансируем на ницшевской грани: когда ты смотришь в бездну, она тоже смотрит в тебя, своей изысканно детализированной брутальностью провоцируя пароксизмы нежности.
Dopustim: poezija Khoneta - eto poezija protiv "nepoezii", protiv jazyka neokrylennogo, derzhaschegosja rechi, navyka ili sebja samogo; jazyka -tak ili inache - strenozhennogo, pitajuschegosja nedostatkom very v sebja, bez kotoroj ne vyskazat nevyrazhaemoe, ne vyskazat ochevidnoe i ne vyrazit odnovremenno opyt i lichnost (Petr Slivinskij). Esli poigrat v sravnenija, to Khonet - eto Boskh segodnjashnego dnja, tolko ad ego grafichen i podcherknuto personalen. Pri etom on nuzhdaetsja v sobesednike po tu storonu provoda ili volny. V prostranstve ego golosa my balansiruem na nitsshevskoj grani: kogda ty smotrish v bezdnu, ona tozhe smotrit v tebja, svoej izyskanno detalizirovannoj brutalnostju provotsiruja paroksizmy nezhnosti.
