Новая книга известного британского русиста и советолога Джеффри Хоскинга - автора ряда фундаменталных трудов и учебных пособий по истории России и Советского Союза - своего рода продолжение его работы "Россия: народ и империя, 1552-1917 гг.", но раскрывает тему в новом ракурсе и посвящена главным образом положению русских как нации внутри Советской России и СССР на всём протяжении их богатой катаклизмами истории. Кем же являлис русские для Советского Союза - жестокими поработителями других народов или вместе с последними - жертвами масштабного бесчеловечного эксперимента? Развал СССР стал для них потерей себя или освобождением? Книга показывает, что русская националная идентичност - понятие расплывчатое, содержащее в себе ряд аспектов, которые непросто привести в соответствие друг с другом, даже при анализе проблемы с этнической, "имперской", гражданской и културных точек зрения. В центре внимания автора - личные переживания и чувства русских и неофициалная сторона их жизни, рассмотренная иностранным историком со стороны, что проливает новый и неожиданный цвет на, казалос бы, знакомую многим по личному опыту тему.
Novaja kniga izvestnogo britanskogo rusista i sovetologa Dzheffri Khoskinga - avtora rjada fundamentalnykh trudov i uchebnykh posobij po istorii Rossii i Sovetskogo Sojuza - svoego roda prodolzhenie ego raboty "Rossija: narod i imperija, 1552-1917 gg.", no raskryvaet temu v novom rakurse i posvjaschena glavnym obrazom polozheniju russkikh kak natsii vnutri Sovetskoj Rossii i SSSR na vsjom protjazhenii ikh bogatoj kataklizmami istorii. Kem zhe javljalis russkie dlja Sovetskogo Sojuza - zhestokimi porabotiteljami drugikh narodov ili vmeste s poslednimi - zhertvami masshtabnogo beschelovechnogo eksperimenta? Razval SSSR stal dlja nikh poterej sebja ili osvobozhdeniem? Kniga pokazyvaet, chto russkaja natsionalnaja identichnost - ponjatie rasplyvchatoe, soderzhaschee v sebe rjad aspektov, kotorye neprosto privesti v sootvetstvie drug s drugom, dazhe pri analize problemy s etnicheskoj, "imperskoj", grazhdanskoj i kulturnykh tochek zrenija. V tsentre vnimanija avtora - lichnye perezhivanija i chuvstva russkikh i neofitsialnaja storona ikh zhizni, rassmotrennaja inostrannym istorikom so storony, chto prolivaet novyj i neozhidannyj tsvet na, kazalos by, znakomuju mnogim po lichnomu opytu temu.
