Третья фортепианная соната, пожалуй, самая парадоксальная из всех. Это эксперимент как в области тематизма и формы, так и в области нотной графики. Соната поражает своей целостностью, простотой тематического материала и, в то же время, сложностью музыкальных конструкций.
Первым трем частям, представляющим собой этапы единого стремительного процесса, противопоставлен финал - тихий, медленный, философски отстраненный. Возвращается трехнотный мотив первой части. Он предстает перед нами в двух противоположных ипостасях: низвергается в преисподнюю и взлетает в небеса.
Трудно найти в мировой музыкальной литературе столь яркий пример монотематизма, основанного на трех нотах! Поразительно, насколько мало средств требуется настоящему мастеру, чтобы создать свою картину мира.
The Sonata No. 3 for piano is ranked among the most fanciful one of all the others. This is the kind of an experience in both structural and thematic spheres, expressed by means of miraculous graphic of the music set. Integrity and simplicity are welded with structural complexity in this Sonata.
The first three movements are the kind of landmarks of the spontaneous evolution, rushing recklessly to the silent, gentle, slow and remote Finale. There returns the three-note motif of the first movement. It appears in two contradictory hypostases - now precipitating to infernal depths, now flying to Celestial heights.
The world musical literature has not ever given evidence of the three-note monothematic core, being so masterfully elaborated. The true artist does not need too much colours to create the universal canvas.
Tretja fortepiannaja sonata, pozhaluj, samaja paradoksalnaja iz vsekh. Eto eksperiment kak v oblasti tematizma i formy, tak i v oblasti notnoj grafiki. Sonata porazhaet svoej tselostnostju, prostotoj tematicheskogo materiala i, v to zhe vremja, slozhnostju muzykalnykh konstruktsij.
Pervym trem chastjam, predstavljajuschim soboj etapy edinogo stremitelnogo protsessa, protivopostavlen final - tikhij, medlennyj, filosofski otstranennyj. Vozvraschaetsja trekhnotnyj motiv pervoj chasti. On predstaet pered nami v dvukh protivopolozhnykh ipostasjakh: nizvergaetsja v preispodnjuju i vzletaet v nebesa.
Trudno najti v mirovoj muzykalnoj literature stol jarkij primer monotematizma, osnovannogo na trekh notakh! Porazitelno, naskolko malo sredstv trebuetsja nastojaschemu masteru, chtoby sozdat svoju kartinu mira.
