Личность выдающегося филолога, литературоведа, культуролога Ю.М. Лотмана (1922—1993), одного из основателей знаменитой Тартуской школы, его жизнь и творчество сегодня вызывают особый интерес исследователей. Именно поэтому М.В. Сонкина решилась на публикацию не только воспоминаний своей матери Ф.С. Сонкиной, но также ее дневников и переписки с Лотманом, представляющей живой взволнованный разговор двух любящих людей. Знакомые со студенческих лет, Ю.М.Лотман и Ф.С. Сонкина сблизились спустя два десятилетия и с тех пор их отношения играли огромную роль в жизни каждого. В отличие от писем многих известных корреспондентов-коллег Лотмана, их переписка почти не затрагивает научных проблем, она обращена к жизни частной, бытовой, душевной, освещая как внутренний мир Юрия Михайловича, так и характер женщины, которую он любил долгие годы. Как сказал сам Лотман, «история проходит через дом человека, через его частную жизнь». В этом смысле переписка Лотмана и Сонкиной войдет в русскую культуру не только как яркое свидетельство чувства, редкого по накалу и высоте, но и как свидетельство эпохи.
Lichnost vydajuschegosja filologa, literaturoveda, kulturologa Ju.M. Lotmana (1922—1993), odnogo iz osnovatelej znamenitoj Tartuskoj shkoly, ego zhizn i tvorchestvo segodnja vyzyvajut osobyj interes issledovatelej. Imenno poetomu M.V. Sonkina reshilas na publikatsiju ne tolko vospominanij svoej materi F.S. Sonkinoj, no takzhe ee dnevnikov i perepiski s Lotmanom, predstavljajuschej zhivoj vzvolnovannyj razgovor dvukh ljubjaschikh ljudej. Znakomye so studencheskikh let, Ju.M.Lotman i F.S. Sonkina sblizilis spustja dva desjatiletija i s tekh por ikh otnoshenija igrali ogromnuju rol v zhizni kazhdogo. V otlichie ot pisem mnogikh izvestnykh korrespondentov-kolleg Lotmana, ikh perepiska pochti ne zatragivaet nauchnykh problem, ona obraschena k zhizni chastnoj, bytovoj, dushevnoj, osveschaja kak vnutrennij mir Jurija Mikhajlovicha, tak i kharakter zhenschiny, kotoruju on ljubil dolgie gody. Kak skazal sam Lotman, «istorija prokhodit cherez dom cheloveka, cherez ego chastnuju zhizn». V etom smysle perepiska Lotmana i Sonkinoj vojdet v russkuju kulturu ne tolko kak jarkoe svidetelstvo chuvstva, redkogo po nakalu i vysote, no i kak svidetelstvo epokhi.
