Имя Новикова-Прибоя, самобытного писателя-мариниста, знакомо не только морякам. Крестьянин, мечтавший служить на флоте, прошедший через цусимский ад и японский плен, избороздивший многие моря и океаны, стал писателем. Критики укоряли его за цветистость языка и беллетристические штампы, а читатели сметали с прилавков многомиллионные тиражи его книг. Создание романа-эпопеи "Цусима" потребовало от писателя не меньшего мужества, чем то, которое проявили русские моряки в сражении с японским флотом, история его создания сложна и драматична, полна ярких, острых коллизий. "Я не выношу дряблости человеческой души" - эти слова одного из его героев могут стать эпиграфом к биографии самого писателя, который выковал свой характер, покоряя и побеждая судьбу, далеко не всегда благоволившую к нему.
Imja Novikova-Priboja, samobytnogo pisatelja-marinista, znakomo ne tolko morjakam. Krestjanin, mechtavshij sluzhit na flote, proshedshij cherez tsusimskij ad i japonskij plen, izborozdivshij mnogie morja i okeany, stal pisatelem. Kritiki ukorjali ego za tsvetistost jazyka i belletristicheskie shtampy, a chitateli smetali s prilavkov mnogomillionnye tirazhi ego knig. Sozdanie romana-epopei "Tsusima" potrebovalo ot pisatelja ne menshego muzhestva, chem to, kotoroe projavili russkie morjaki v srazhenii s japonskim flotom, istorija ego sozdanija slozhna i dramatichna, polna jarkikh, ostrykh kollizij. "Ja ne vynoshu drjablosti chelovecheskoj dushi" - eti slova odnogo iz ego geroev mogut stat epigrafom k biografii samogo pisatelja, kotoryj vykoval svoj kharakter, pokorjaja i pobezhdaja sudbu, daleko ne vsegda blagovolivshuju k nemu.
