Историю каждого собрания можно разделить на судьбу вещей и судьбу человека, их собравшего. Счастьем лицезреть лучшие в мире картины французских импрессионистов, а также Гогена, Сезанна, Матисса и Пикассо мы обязаны двум москвичам: дерзкому новатору, не боявшемуся эпатировать московскую публику, безжалостному к конкурентам коммерсанту Сергею Щукину и миллионеру Ивану Морозову, которого в Париже называли "русский, который не торгуется". Третий герой - Илья Остроухов по профессии был художник, но по призванию - собиратель и музеестроитель, с невероятным темпераментом, азартом и подлинной страстью он покупал французскую живопись и русскую графику; восточную бронзу и античное стекло. Именно ему ставят в заслугу открытие художественного феномена русской иконы, в которой ранее ценились совсем иные, нежели собственно живописные, достоинства.
Istoriju kazhdogo sobranija mozhno razdelit na sudbu veschej i sudbu cheloveka, ikh sobravshego. Schastem litsezret luchshie v mire kartiny frantsuzskikh impressionistov, a takzhe Gogena, Sezanna, Matissa i Pikasso my objazany dvum moskvicham: derzkomu novatoru, ne bojavshemusja epatirovat moskovskuju publiku, bezzhalostnomu k konkurentam kommersantu Sergeju Schukinu i millioneru Ivanu Morozovu, kotorogo v Parizhe nazyvali "russkij, kotoryj ne torguetsja". Tretij geroj - Ilja Ostroukhov po professii byl khudozhnik, no po prizvaniju - sobiratel i muzeestroitel, s neverojatnym temperamentom, azartom i podlinnoj strastju on pokupal frantsuzskuju zhivopis i russkuju grafiku; vostochnuju bronzu i antichnoe steklo. Imenno emu stavjat v zaslugu otkrytie khudozhestvennogo fenomena russkoj ikony, v kotoroj ranee tsenilis sovsem inye, nezheli sobstvenno zhivopisnye, dostoinstva.
