В своей новой книге Владимир Кантор, писатель, доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики", заведующий Международной лабораторией русско-европейского интеллектуального диалога, рассматривает одну из важнейших философских проблем русской мысли, проблему, пользуясь словом Пушкина, "самостоянья человека". Как полагал Чернышевский, от робеющего в "приказной избе" человека нельзя ожидать и духовной независимости. Русская философия, выраставшая из стихии общинности, где человек был очень ограничен в своих правах и возможностях - хозяйственных, экономических и политических, - искала основы для самостоянья. Общинность порождала, с одной стороны, произвол власти, с другой - бесовщину радикальных кружков, будивших произвол пугачевщины. Самое страшное случилось, хаос безумия победил разум. Наступил XX век, эпоха магическая, эпоха языческого иррационализма, безграничных диктатур, когда идея подменялась словом-заклятием, которое давало
V svoej novoj knige Vladimir Kantor, pisatel, doktor filosofskikh nauk, professor Natsionalnogo issledovatelskogo universiteta "Vysshaja shkola ekonomiki", zavedujuschij Mezhdunarodnoj laboratoriej russko-evropejskogo intellektualnogo dialoga, rassmatrivaet odnu iz vazhnejshikh filosofskikh problem russkoj mysli, problemu, polzujas slovom Pushkina, "samostojanja cheloveka". Kak polagal Chernyshevskij, ot robejuschego v "prikaznoj izbe" cheloveka nelzja ozhidat i dukhovnoj nezavisimosti. Russkaja filosofija, vyrastavshaja iz stikhii obschinnosti, gde chelovek byl ochen ogranichen v svoikh pravakh i vozmozhnostjakh - khozjajstvennykh, ekonomicheskikh i politicheskikh, - iskala osnovy dlja samostojanja. Obschinnost porozhdala, s odnoj storony, proizvol vlasti, s drugoj - besovschinu radikalnykh kruzhkov, budivshikh proizvol pugachevschiny. Samoe strashnoe sluchilos, khaos bezumija pobedil razum. Nastupil XX vek, epokha magicheskaja, epokha jazycheskogo irratsionalizma, bezgranichnykh diktatur, kogda ideja podmenjalas slovom-zakljatiem, kotoroe davalo
