Семнадцатый век представляется каким-то потерянным временем, когда страна топталась на месте, но в истории Российского государства этот отрезок занимает совершенно особое место, где спрессованы и "минуты роковые", и целые десятилетия неспешного развития. Наиболее тугим узлом этой эпохи является Смута. Это поистине страшное и захватывающее зрелище - сопоставимый по масштабу кризис в России повторится лишь триста лет спустя, в начале XX века. Там же, в семнадцатом веке, нужно искать корни некоторых острых проблем, которые остаются нерешенными и поныне.Книга "Семнадцатый век. Между Европой и Азией" посвящена истории третьего по счету российского государства, возникшего в результате Смуты и просуществовавшего меньше столетия - вплоть до новой модификации.
Semnadtsatyj vek predstavljaetsja kakim-to poterjannym vremenem, kogda strana toptalas na meste, no v istorii Rossijskogo gosudarstva etot otrezok zanimaet sovershenno osoboe mesto, gde spressovany i "minuty rokovye", i tselye desjatiletija nespeshnogo razvitija. Naibolee tugim uzlom etoj epokhi javljaetsja Smuta. Eto poistine strashnoe i zakhvatyvajuschee zrelische - sopostavimyj po masshtabu krizis v Rossii povtoritsja lish trista let spustja, v nachale XX veka. Tam zhe, v semnadtsatom veke, nuzhno iskat korni nekotorykh ostrykh problem, kotorye ostajutsja nereshennymi i ponyne.Kniga "Semnadtsatyj vek. Mezhdu Evropoj i Aziej" posvjaschena istorii tretego po schetu rossijskogo gosudarstva, voznikshego v rezultate Smuty i prosuschestvovavshego menshe stoletija - vplot do novoj modifikatsii.
