"После Маяковского в русской поэзии не было такой метафорической Ниагары. У Вознесенского с ранней юности было много противников, но никто не мог отнять того, что он создал свой стиль, свой ритм", – писал Евгений Евтушенко. Литературный дебют Вознесенского был стремительным и бурным. Конец 50-х – начало 60-х гг. – эпоха "оттепели" и настоящего поэтического бума. И Вознесенский сразу встал в один ряд с признанными поэтами своего времени. Каждая новая книга его стихов вызывала шквал критики и споров, а молодежь ломилась на его выступления. Поэт читал свои произведения на сценах Москвы и Парижа, Лондона и Нью-Йорка, Варшавы и Флоренции. Десятки известных песен написаны на его стихи. "...Не будь Вознесенского, – признавался прозаик Александр Кабаков, – время ушло бы из меня бесследно, полностью вытесненное последовавшим шумом лет".
"Posle Majakovskogo v russkoj poezii ne bylo takoj metaforicheskoj Niagary. U Voznesenskogo s rannej junosti bylo mnogo protivnikov, no nikto ne mog otnjat togo, chto on sozdal svoj stil, svoj ritm", – pisal Evgenij Evtushenko. Literaturnyj debjut Voznesenskogo byl stremitelnym i burnym. Konets 50-kh – nachalo 60-kh gg. – epokha "ottepeli" i nastojaschego poeticheskogo buma. I Voznesenskij srazu vstal v odin rjad s priznannymi poetami svoego vremeni. Kazhdaja novaja kniga ego stikhov vyzyvala shkval kritiki i sporov, a molodezh lomilas na ego vystuplenija. Poet chital svoi proizvedenija na stsenakh Moskvy i Parizha, Londona i Nju-Jorka, Varshavy i Florentsii. Desjatki izvestnykh pesen napisany na ego stikhi. "...Ne bud Voznesenskogo, – priznavalsja prozaik Aleksandr Kabakov, – vremja ushlo by iz menja bessledno, polnostju vytesnennoe posledovavshim shumom let".
