20 февраля 1933 года. Суровая берлинская зима. В Рейхстаг тайно приглашены 24 самых богатых немецких промышленника. Национал-социалистической партии и ее фюреру нужны деньги. И немецкие капиталисты безропотно их дают. В обмен на это на их заводы вскоре будут согнаны сотни тысяч заключенных из концлагерей — бесплатная рабочая сила. Из сотен тысяч выживут несколько десятков.
12 марта 1938 года. На повестке дня — аннексия Австрии. Канцлер Шушниг, как и воротилы немецкого бизнеса пять лет назад, из страха потерять свое положение предпочитает подчиниться силе и сыграть навязанную ему роль. Отныне в Австрии правят нацисты.
А в то время как Гитлер при подлом молчании тех, кто не смел ему противостоять, решает судьбы Европы, убивая людей и превращая их в покорных жертв в концлагерях, художник Луи Суттер рисует на бумажной скатерти один из своих сумрачных танцев. Безобразные, жуткие марионетки извиваются на горизонте мироздания, где заходит черное солнце. И эти темные человечки, изгибающиеся, как прутья, были предвестниками беды.
Художник чувствовал то, чего не понимали — или не хотели понять, - сильные мира сего.
20 fevralja 1933 goda. Surovaja berlinskaja zima. V Rejkhstag tajno priglasheny 24 samykh bogatykh nemetskikh promyshlennika. Natsional-sotsialisticheskoj partii i ee fjureru nuzhny dengi. I nemetskie kapitalisty bezropotno ikh dajut. V obmen na eto na ikh zavody vskore budut sognany sotni tysjach zakljuchennykh iz kontslagerej — besplatnaja rabochaja sila. Iz soten tysjach vyzhivut neskolko desjatkov.
12 marta 1938 goda. Na povestke dnja — anneksija Avstrii. Kantsler Shushnig, kak i vorotily nemetskogo biznesa pjat let nazad, iz strakha poterjat svoe polozhenie predpochitaet podchinitsja sile i sygrat navjazannuju emu rol. Otnyne v Avstrii pravjat natsisty.
A v to vremja kak Gitler pri podlom molchanii tekh, kto ne smel emu protivostojat, reshaet sudby Evropy, ubivaja ljudej i prevraschaja ikh v pokornykh zhertv v kontslagerjakh, khudozhnik Lui Sutter risuet na bumazhnoj skaterti odin iz svoikh sumrachnykh tantsev. Bezobraznye, zhutkie marionetki izvivajutsja na gorizonte mirozdanija, gde zakhodit chernoe solntse. I eti temnye chelovechki, izgibajuschiesja, kak prutja, byli predvestnikami bedy.
Khudozhnik chuvstvoval to, chego ne ponimali — ili ne khoteli ponjat, - silnye mira sego.
