Грузия, 1987 год, "перестройка". Тбилисские наркоманы и менты, неотличимые от мафии, интеллигенция, воры в законе, партноменклатура —детально прописанные персонажи романа "Чертово колесо" страдают от ломки физической, слома личности, смены эпох и "понятий". "Сквозь мелкие детали, сквозь чутко расслышанные фразы и точно схваченные общественные настроения проступает сложный и страшный образ великой империи накануне распада. Наркотики в этом плотном, густонаселенном, эпохальном романе — не более чем машинное масло, смазка, позволяющая привести в движение поразительно изящную и стройную конструкцию". Галина Юзефович "Панорамный охват, феноменальная “доказательная база”, мрачный фоновый юмор создают эффект, когда вопреки здравому смыслу пытаешься прочесть восемьсот страниц в один присест". Лев Данилкин
Gruzija, 1987 god, "perestrojka". Tbilisskie narkomany i menty, neotlichimye ot mafii, intelligentsija, vory v zakone, partnomenklatura —detalno propisannye personazhi romana "Chertovo koleso" stradajut ot lomki fizicheskoj, sloma lichnosti, smeny epokh i "ponjatij". "Skvoz melkie detali, skvoz chutko rasslyshannye frazy i tochno skhvachennye obschestvennye nastroenija prostupaet slozhnyj i strashnyj obraz velikoj imperii nakanune raspada. Narkotiki v etom plotnom, gustonaselennom, epokhalnom romane — ne bolee chem mashinnoe maslo, smazka, pozvoljajuschaja privesti v dvizhenie porazitelno izjaschnuju i strojnuju konstruktsiju". Galina Juzefovich "Panoramnyj okhvat, fenomenalnaja “dokazatelnaja baza”, mrachnyj fonovyj jumor sozdajut effekt, kogda vopreki zdravomu smyslu pytaeshsja prochest vosemsot stranits v odin prisest". Lev Danilkin
