В начале был... смех. Нет, автор этой книги не дерзает перефразировать Евангелие. Тем не менее, он решительно утверждает, что смех имеет место быть в начале, в основе национального характера россиян. Склонность и умение "все обратить в балаган" - это удивительная, феноменальная черта русского образа жизни, стиль поведения, манера мыслить и чувствовать. Секрет этого феномена прост: безжалостной тотальной самоиронией мы ополчаемся на самого коварного врага всех времен и народов. Который не где-то во внешнем мире, а внутри каждого из нас. Мы воюем против своей человеческой гордыни, она же - тщеславие, самодовольство, фальшь, пустота. Воюем, будучи, увы, не всегда поняты и одобряемы. По-настоящему, может быть, в этом и состоит особая мировая миссия и особый бескорыстный подвиг "загадочной" русской души. Такова версия, которая составляет как бы энергетический центр романа "Русская комедия". Разумеется, автор стремится выразить ее не публицистически, а в художественных образах, в оригинальном сюжете, в смеховом, то есть озорном, забавном, парадоксальном и неповторимо острословном исполнении.
(Russian comedy)
The author explains the paradox of Russian soul in this enchanting novel with humour and satire which are the Russians’ weapon against evil, first of all evil in themselves.
(Venäläinen komedia)
Tekijä selittää venäläisen sielun paradoksaalisuutta lumoavassa romaanissaan erittäin tarkalla ja poreilevalla huumorilla ja satiirilla, joilla venäläinen ihminen taistelee ja puolustautuu kaikkea vihollista ja pahaa vastaan, ensinnäkin kaikkea omassa itsessään pahaa vastaan.
V nachale byl... smekh. Net, avtor etoj knigi ne derzaet perefrazirovat Evangelie. Tem ne menee, on reshitelno utverzhdaet, chto smekh imeet mesto byt v nachale, v osnove natsionalnogo kharaktera rossijan. Sklonnost i umenie "vse obratit v balagan" - eto udivitelnaja, fenomenalnaja cherta russkogo obraza zhizni, stil povedenija, manera myslit i chuvstvovat. Sekret etogo fenomena prost: bezzhalostnoj totalnoj samoironiej my opolchaemsja na samogo kovarnogo vraga vsekh vremen i narodov. Kotoryj ne gde-to vo vneshnem mire, a vnutri kazhdogo iz nas. My vojuem protiv svoej chelovecheskoj gordyni, ona zhe - tscheslavie, samodovolstvo, falsh, pustota. Vojuem, buduchi, uvy, ne vsegda ponjaty i odobrjaemy. Po-nastojaschemu, mozhet byt, v etom i sostoit osobaja mirovaja missija i osobyj beskorystnyj podvig "zagadochnoj" russkoj dushi. Takova versija, kotoraja sostavljaet kak by energeticheskij tsentr romana "Russkaja komedija". Razumeetsja, avtor stremitsja vyrazit ee ne publitsisticheski, a v khudozhestvennykh obrazakh, v originalnom sjuzhete, v smekhovom, to est ozornom, zabavnom, paradoksalnom i nepovtorimo ostroslovnom ispolnenii.
