Настоящий том серии ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ дает возможность по-новому взглянуть на творчество Томаса Стёрнза Элиота, одной из легендарных фигур литературного модернизма. Этот американец, чьи предки переселились в Америку в XVII в., в 1914 г. неожиданно стал экспатриантом (а затем и британским подданным). "Пуританин" по восприятию мира, Элиот был втянут его современником Э.Паундом в орбиту новейшей словесности (Дж.Джойс, У.Льюис, поэты-имажисты). Позднее это не помешало Элиоту не только сделаться автором, нашедшим в поэзии модернистский эквивалент христианства, но и стать к концу 1930-х видным представителем просвещенного христианского консерватизма. Впрочем, религиозное обращение лишний раз подчеркнуло противоречивость Элиота: сложное сочетание традиционализма и авангардистского эпатажа, проблем в отношениях с женщинами и воспевания своей "музы" по примеру Данте, критики лондонской богемы и апологии ряда радикалов модернизма. Но как именно ни позиционировал бы себя в разное время...
Nastojaschij tom serii LITERATURNYE PAMJATNIKI daet vozmozhnost po-novomu vzgljanut na tvorchestvo Tomasa Stjornza Eliota, odnoj iz legendarnykh figur literaturnogo modernizma. Etot amerikanets, chi predki pereselilis v Ameriku v XVII v., v 1914 g. neozhidanno stal ekspatriantom (a zatem i britanskim poddannym). "Puritanin" po vosprijatiju mira, Eliot byl vtjanut ego sovremennikom E.Paundom v orbitu novejshej slovesnosti (Dzh.Dzhojs, U.Ljuis, poety-imazhisty). Pozdnee eto ne pomeshalo Eliotu ne tolko sdelatsja avtorom, nashedshim v poezii modernistskij ekvivalent khristianstva, no i stat k kontsu 1930-kh vidnym predstavitelem prosveschennogo khristianskogo konservatizma. Vprochem, religioznoe obraschenie lishnij raz podcherknulo protivorechivost Eliota: slozhnoe sochetanie traditsionalizma i avangardistskogo epatazha, problem v otnoshenijakh s zhenschinami i vospevanija svoej "muzy" po primeru Dante, kritiki londonskoj bogemy i apologii rjada radikalov modernizma. No kak imenno ni pozitsioniroval by sebja v raznoe vremja...
