Что может быть страшнее одиночества? Когда не с кем поговорить, кроме собаки? Когда единственный сын от тебя отвернулся, и кажется, никому в целом свете ты не нужна и все лучшее позади? Евгения много раз слышала о том, что так бывает, но никогда не думала, что это случится с ней. Однако - случилось. И теперь надо было думать, как жить дальше, как справляться с тоской, которая накатывала так часто и так некстати. "Мы в ответе за тех, кого приручили". Эту фразу Сент-Экзюпери мы повторяем так часто, что она стала затертой, даже банальной. Но нет другого рецепта от одиночества, кроме как найти человека, которому еще хуже, чем тебе, и - помочь, пригреть, "приручить". Порадовать мелочами: тарелкой горячего супа в холодную погоду, незатейливым оливье в новогоднюю ночь, свежевымытыми полами и наряженной елкой. Для Евгении это стало рецептом от тоски, лекарством от одиночества.
Chto mozhet byt strashnee odinochestva? Kogda ne s kem pogovorit, krome sobaki? Kogda edinstvennyj syn ot tebja otvernulsja, i kazhetsja, nikomu v tselom svete ty ne nuzhna i vse luchshee pozadi? Evgenija mnogo raz slyshala o tom, chto tak byvaet, no nikogda ne dumala, chto eto sluchitsja s nej. Odnako - sluchilos. I teper nado bylo dumat, kak zhit dalshe, kak spravljatsja s toskoj, kotoraja nakatyvala tak chasto i tak nekstati. "My v otvete za tekh, kogo priruchili". Etu frazu Sent-Ekzjuperi my povtorjaem tak chasto, chto ona stala zatertoj, dazhe banalnoj. No net drugogo retsepta ot odinochestva, krome kak najti cheloveka, kotoromu esche khuzhe, chem tebe, i - pomoch, prigret, "priruchit". Poradovat melochami: tarelkoj gorjachego supa v kholodnuju pogodu, nezatejlivym olive v novogodnjuju noch, svezhevymytymi polami i narjazhennoj elkoj. Dlja Evgenii eto stalo retseptom ot toski, lekarstvom ot odinochestva.
