Если Киев — "мать городов русских", то кто же тогда отец? Какой город олицетворял мужское, активное начало Древней Руси? Кто поял днепровскую красавицу, породив русскую цивилизацию? Конечно, Господин Великий Новгород!"Новгород — это врожденная свобода и вечевая демократия, это бешеная энергия, предприимчивость, самостоятельность и гордость, это ставка на вольных людей, а не на холопов и рабов. Новгород — это русская Европа, квинтэссенция всего западного, что было на Руси, это альтернатива Московии, вызов московской азиатчине и деспотии: именно поэтому Отец городов русских был так ненавистен бесноватому садисту Ивану Грозному, поэтому московские ханы выжигали новгородскую вольницу с такой звериной жестокостью! Не проиграй русские европейцы в этой неравной борьбе, одолей Новгородская республика Московское ханство — и мы жили бы сегодня совсем в другой России, куда более развитой, справедливой и счастливой! Об этой упущенной возможности, о великой Новгородской альтернативе моя книга…" (Андрей Буровский).
Esli Kiev — "mat gorodov russkikh", to kto zhe togda otets? Kakoj gorod olitsetvorjal muzhskoe, aktivnoe nachalo Drevnej Rusi? Kto pojal dneprovskuju krasavitsu, porodiv russkuju tsivilizatsiju? Konechno, Gospodin Velikij Novgorod!"Novgorod — eto vrozhdennaja svoboda i vechevaja demokratija, eto beshenaja energija, predpriimchivost, samostojatelnost i gordost, eto stavka na volnykh ljudej, a ne na kholopov i rabov. Novgorod — eto russkaja Evropa, kvintessentsija vsego zapadnogo, chto bylo na Rusi, eto alternativa Moskovii, vyzov moskovskoj aziatchine i despotii: imenno poetomu Otets gorodov russkikh byl tak nenavisten besnovatomu sadistu Ivanu Groznomu, poetomu moskovskie khany vyzhigali novgorodskuju volnitsu s takoj zverinoj zhestokostju! Ne proigraj russkie evropejtsy v etoj neravnoj borbe, odolej Novgorodskaja respublika Moskovskoe khanstvo — i my zhili by segodnja sovsem v drugoj Rossii, kuda bolee razvitoj, spravedlivoj i schastlivoj! Ob etoj upuschennoj vozmozhnosti, o velikoj Novgorodskoj alternative moja kniga…" (Andrej Burovskij).
