Благодаря ряду всесторонних и все более точных исследований (особое место среди которых занимает книга Хильберга) вопрос исторических (материальных, технических, бюрократических, юридических) условий, в которых происходило уничтожение евреев, был в достаточной степени прояснен. Дальнейшие исследования могут пролить свет на отдельные аспекты, однако общую картину можно считать уже сформированной. Совсем по-другому дело обстоит с тем, что касается этического и политического значения уничтожения, или даже просто человеческого понимания того, что произошло, - то есть в конечном счете его актуальности. В этой области не только не было предпринято какой-либо попытки глобального осмысления, но даже и смысл, и причины поведения палачей и жертв, а зачастую и сами их слова все еще представляются непостижимой загадкой. Такое положение вещей лишь поддерживает тех, кто желал бы, чтобы Освенцим навсегда остался недоступным для понимания.
Blagodarja rjadu vsestoronnikh i vse bolee tochnykh issledovanij (osoboe mesto sredi kotorykh zanimaet kniga Khilberga) vopros istoricheskikh (materialnykh, tekhnicheskikh, bjurokraticheskikh, juridicheskikh) uslovij, v kotorykh proiskhodilo unichtozhenie evreev, byl v dostatochnoj stepeni projasnen. Dalnejshie issledovanija mogut prolit svet na otdelnye aspekty, odnako obschuju kartinu mozhno schitat uzhe sformirovannoj. Sovsem po-drugomu delo obstoit s tem, chto kasaetsja eticheskogo i politicheskogo znachenija unichtozhenija, ili dazhe prosto chelovecheskogo ponimanija togo, chto proizoshlo, - to est v konechnom schete ego aktualnosti. V etoj oblasti ne tolko ne bylo predprinjato kakoj-libo popytki globalnogo osmyslenija, no dazhe i smysl, i prichiny povedenija palachej i zhertv, a zachastuju i sami ikh slova vse esche predstavljajutsja nepostizhimoj zagadkoj. Takoe polozhenie veschej lish podderzhivaet tekh, kto zhelal by, chtoby Osventsim navsegda ostalsja nedostupnym dlja ponimanija.
