Мир музыки для Эрики Кохут тесно переплетается с миром маний и фобий, отношения с матерью - болезненный водоворот привязанности и отвращения, несбывшиеся мечты принимают форму жестокий извращений, а ученик наделяется ролью мучителя. Больше, чем книга про "отцов и детей", травмы привязанности и пролонгированное самоубийство. Больше, чем книга о женской слабости, хрупкости разума и призраках, вьющих гнездо в сердце Эрики Кохут. Это - оглушительная симфония, блистательная попытка Эльфриды Елинек отыскать в человеке хоть что-то человеческое.
Mir muzyki dlja Eriki Kokhut tesno perepletaetsja s mirom manij i fobij, otnoshenija s materju - boleznennyj vodovorot privjazannosti i otvraschenija, nesbyvshiesja mechty prinimajut formu zhestokij izvraschenij, a uchenik nadeljaetsja rolju muchitelja. Bolshe, chem kniga pro "ottsov i detej", travmy privjazannosti i prolongirovannoe samoubijstvo. Bolshe, chem kniga o zhenskoj slabosti, khrupkosti razuma i prizrakakh, vjuschikh gnezdo v serdtse Eriki Kokhut. Eto - oglushitelnaja simfonija, blistatelnaja popytka Elfridy Elinek otyskat v cheloveke khot chto-to chelovecheskoe.
