У каждого может быть свой Тулон, своя Ирландия, свое Приднестровье... С точки зрения Истории это ненаказуемо. Но она жестоко мстит, если чей-то Тулон разбухает до консулата, принципата, протектората или даже до "диктатуры класса-гегемона". Историю эти эвфемизмы обмануть не могут. Но ее почти стандартному сценарию их авторы либо выволакиваются для посмертных разборок из могил, либо вовсе лишаются их, оставаясь "вечно живыми" в каком-нибудь смотровом павильоне. Эта книга - о возможностях установления диктатуры и ее неизбежных последствиях. На примере Оливера Кромвеля.
U kazhdogo mozhet byt svoj Tulon, svoja Irlandija, svoe Pridnestrove... S tochki zrenija Istorii eto nenakazuemo. No ona zhestoko mstit, esli chej-to Tulon razbukhaet do konsulata, printsipata, protektorata ili dazhe do "diktatury klassa-gegemona". Istoriju eti evfemizmy obmanut ne mogut. No ee pochti standartnomu stsenariju ikh avtory libo vyvolakivajutsja dlja posmertnykh razborok iz mogil, libo vovse lishajutsja ikh, ostavajas "vechno zhivymi" v kakom-nibud smotrovom pavilone. Eta kniga - o vozmozhnostjakh ustanovlenija diktatury i ee neizbezhnykh posledstvijakh. Na primere Olivera Kromvelja.
