Во второй книге трилогии о силе манипуляции, которую мы ошибочно принимаем за любовь, героине предстоит сделать нелегкий выбор. На одной чаше весов - желание поверить в то, что чувства меняют людей, простить мужчину, к которому ее тянет как магнитом, и начать все сначала. На другой - потребность аналитического ума разобраться, почему отношения приносят не радость и душевный комфорт, а боль и страдания. Чтобы найти выход из лабиринта эмоций и новых логических тупиков, героине приходится поменяться ролями с пикапером, заставив обидчика почувствовать себя жертвой. Только вступив в игру, она начинает лучше понимать психологию игрока. Независимая молодая женщина, которой оборачиваются вслед, успешный маркетолог, в чьей записной книжке имена лучших экспертов страны, завидная невеста, за руку которой готовы бороться бизнесмены всех уровней, - сможет ли она выплыть из нового водоворота событий и страстей? ОБ АВТОРЕ: Анна Богинская - автор бестселлеров, писатель, бизнес-аналитик, радиоведущая. Автор нашумевших книг "Жить Жизнь", "Грех прощения", "Код: Вознаграждение", "Порабощение любовью. Как вернуть себе себя", "Исцеление любовью. Отношения для жизни". Ее романы о свободе от манипуляции и о личностной трансформации переведены на английский язык, их читают в 62 странах мира. По мотивам ее произведений поставлен спектакль и снят фильм "Жить Жизнь". ЦИТАТЫ: "Агония. Ломка, погружающая в агонию. Словно сердце воспалено и увеличилось в размерах. Сердце давит на ребра, они хрустят. Ты физически ощущаешь острую боль - без пика, без спада. Она одинакова, равнозначна, беспрерывна и рождает тягу к тому, что вызывает кайф. Ты наркоман, для которого доза - взгляд. Глаза цвета горького шоколада. Ломка заставляет искать повод. Разум кричит: "Не смей!" Ты будто растянут на дыбе между логикой и животной тягой. Твои ребра хрустят, но не ломаются. Сердце кровоточит, но по-прежнему бьется. Суставы горят, но ты продолжаешь ходить. Ты дышишь, но в этом дыхании нет жизни. Ты готов стать немыслящим животным, лишь бы получить дозу. И жаждешь хотя бы минутного облегчения". "Сейчас она хотела ему верить. Может, он изменился? Он варит борщ! Для нее. Может, это стена опыта в пикапе мешала ему открыться? А за стеной тот Матвей, которого она видела вначале? Может, людям надо давать второй шанс, чтобы помочь им стать лучше? Ее тяга к нему словно бетонная плита, вес которой лишает всякой возможности освободиться. Человеческих усилий недостаточно, чтобы сбросить ее с себя". "С ней происходило что-то странное: она словно превратилась в механические весы, которые потеряли равновесие. На одной чаше находились эмоции: Матвей пронзительно смотрел с высоты своего роста, будоража душу глазами цвета горького шоколада в обрамлении густых ресниц, запахом ванили и врачебной формой цвета зеленки. А на другой чаше гири логики пытались напомнить обо всем, что произошло за последние две недели. Анне искренне хотелось ему верить, но логика кричала: "Нет!" А чувства возражали: "Да!" Эти весы внутри нее никак не могли достичь равновесия - они качались. И к перевесу ни в одну, ни в другую сторону не приходили". "А я проклят чувствами к тебе. Я похудел на семь килограмм, - на его лице читалось страдание. - Каждую ночь мне снятся кошмары. Я боюсь умереть. Внутри пустота. Я умираю без тебя. Я действительно умираю, - спокойно, без лишних эмоций, глухо сказал он. - Дай нам шанс. Я докажу тебе, что ты можешь мне доверять".
Vo vtoroj knige trilogii o sile manipuljatsii, kotoruju my oshibochno prinimaem za ljubov, geroine predstoit sdelat nelegkij vybor. Na odnoj chashe vesov - zhelanie poverit v to, chto chuvstva menjajut ljudej, prostit muzhchinu, k kotoromu ee tjanet kak magnitom, i nachat vse snachala. Na drugoj - potrebnost analiticheskogo uma razobratsja, pochemu otnoshenija prinosjat ne radost i dushevnyj komfort, a bol i stradanija. Chtoby najti vykhod iz labirinta emotsij i novykh logicheskikh tupikov, geroine prikhoditsja pomenjatsja roljami s pikaperom, zastaviv obidchika pochuvstvovat sebja zhertvoj. Tolko vstupiv v igru, ona nachinaet luchshe ponimat psikhologiju igroka. Nezavisimaja molodaja zhenschina, kotoroj oborachivajutsja vsled, uspeshnyj marketolog, v chej zapisnoj knizhke imena luchshikh ekspertov strany, zavidnaja nevesta, za ruku kotoroj gotovy borotsja biznesmeny vsekh urovnej, - smozhet li ona vyplyt iz novogo vodovorota sobytij i strastej? OB AVTORE: Anna Boginskaja - avtor bestsellerov, pisatel, biznes-analitik, radioveduschaja. Avtor nashumevshikh knig "Zhit Zhizn", "Grekh proschenija", "Kod: Voznagrazhdenie", "Poraboschenie ljubovju. Kak vernut sebe sebja", "Istselenie ljubovju. Otnoshenija dlja zhizni". Ee romany o svobode ot manipuljatsii i o lichnostnoj transformatsii perevedeny na anglijskij jazyk, ikh chitajut v 62 stranakh mira. Po motivam ee proizvedenij postavlen spektakl i snjat film "Zhit Zhizn". TSITATY: "Agonija. Lomka, pogruzhajuschaja v agoniju. Slovno serdtse vospaleno i uvelichilos v razmerakh. Serdtse davit na rebra, oni khrustjat. Ty fizicheski oschuschaesh ostruju bol - bez pika, bez spada. Ona odinakova, ravnoznachna, bespreryvna i rozhdaet tjagu k tomu, chto vyzyvaet kajf. Ty narkoman, dlja kotorogo doza - vzgljad. Glaza tsveta gorkogo shokolada. Lomka zastavljaet iskat povod. Razum krichit: "Ne smej!" Ty budto rastjanut na dybe mezhdu logikoj i zhivotnoj tjagoj. Tvoi rebra khrustjat, no ne lomajutsja. Serdtse krovotochit, no po-prezhnemu betsja. Sustavy gorjat, no ty prodolzhaesh khodit. Ty dyshish, no v etom dykhanii net zhizni. Ty gotov stat nemysljaschim zhivotnym, lish by poluchit dozu. I zhazhdesh khotja by minutnogo oblegchenija". "Sejchas ona khotela emu verit. Mozhet, on izmenilsja? On varit borsch! Dlja nee. Mozhet, eto stena opyta v pikape meshala emu otkrytsja? A za stenoj tot Matvej, kotorogo ona videla vnachale? Mozhet, ljudjam nado davat vtoroj shans, chtoby pomoch im stat luchshe? Ee tjaga k nemu slovno betonnaja plita, ves kotoroj lishaet vsjakoj vozmozhnosti osvoboditsja. Chelovecheskikh usilij nedostatochno, chtoby sbrosit ee s sebja". "S nej proiskhodilo chto-to strannoe: ona slovno prevratilas v mekhanicheskie vesy, kotorye poterjali ravnovesie. Na odnoj chashe nakhodilis emotsii: Matvej pronzitelno smotrel s vysoty svoego rosta, budorazha dushu glazami tsveta gorkogo shokolada v obramlenii gustykh resnits, zapakhom vanili i vrachebnoj formoj tsveta zelenki. A na drugoj chashe giri logiki pytalis napomnit obo vsem, chto proizoshlo za poslednie dve nedeli. Anne iskrenne khotelos emu verit, no logika krichala: "Net!" A chuvstva vozrazhali: "Da!" Eti vesy vnutri nee nikak ne mogli dostich ravnovesija - oni kachalis. I k perevesu ni v odnu, ni v druguju storonu ne prikhodili". "A ja prokljat chuvstvami k tebe. Ja pokhudel na sem kilogramm, - na ego litse chitalos stradanie. - Kazhduju noch mne snjatsja koshmary. Ja bojus umeret. Vnutri pustota. Ja umiraju bez tebja. Ja dejstvitelno umiraju, - spokojno, bez lishnikh emotsij, glukho skazal on. - Daj nam shans. Ja dokazhu tebe, chto ty mozhesh mne doverjat".
