Эту книгу автор назвал повестью памяти. Главное слово здесь, конечно, память. Память - это то, что делает человека не просто биологическим существом, а личностью, сообщая ему неповторимость. Память - это загадка, до сих пор так и не разгаданная учёными. Если человек теряет память, он теряет не только себя, он теряет всё, что вокруг него. И в то же время память существует отдельно от человека: как бы мы ни старались, мы не сможем воссоздать происходившие события в точности так, как они происходили на самом деле. Мы можем их воспроизвести только так, как мы их помним. Любой оперативник, опрашивавший свидетелей, без колебаний подтвердит вам
это. "Врёт, как очевидец", - добавим мы. Автор книги рассказал о своей жизни и о жизни других людей так, как он их помнил. А это значит: проживал жизнь заново за себя и за них. А это значит: любил их. Потому что жить за человека, которого не любишь, означает убивать себя и его.
Третья книга в собрании сочинений не случайно поставлена последней. Она суммирует предыдущие. Она, по мысли автора, должна была соединить в себе разную энергетику предыдущих двух книг. Если первая книга ("Город Январь") воплощала трагический взгляд на мир, а вторая ("Домашняя семантика") вобрала в себя счастливый взгляд, ограниченный узким горизонтом близкого круга, то эта книга пытается соединить в себе неизбывный трагизм бытия и индивидуальное счастье существования человека в этом мире. Смех и печаль здесь сплетаются в один клубок, из которого и образуется разноцветная пряжа человеческой жизни. Наверно, иначе и не может быть. Тезис - антитезис - синтез. Что ж, let it be. Пусть так и будет.
Etu knigu avtor nazval povestju pamjati. Glavnoe slovo zdes, konechno, pamjat. Pamjat - eto to, chto delaet cheloveka ne prosto biologicheskim suschestvom, a lichnostju, soobschaja emu nepovtorimost. Pamjat - eto zagadka, do sikh por tak i ne razgadannaja uchjonymi. Esli chelovek terjaet pamjat, on terjaet ne tolko sebja, on terjaet vsjo, chto vokrug nego. I v to zhe vremja pamjat suschestvuet otdelno ot cheloveka: kak by my ni staralis, my ne smozhem vossozdat proiskhodivshie sobytija v tochnosti tak, kak oni proiskhodili na samom dele. My mozhem ikh vosproizvesti tolko tak, kak my ikh pomnim. Ljuboj operativnik, oprashivavshij svidetelej, bez kolebanij podtverdit vam
eto. "Vrjot, kak ochevidets", - dobavim my. Avtor knigi rasskazal o svoej zhizni i o zhizni drugikh ljudej tak, kak on ikh pomnil. A eto znachit: prozhival zhizn zanovo za sebja i za nikh. A eto znachit: ljubil ikh. Potomu chto zhit za cheloveka, kotorogo ne ljubish, oznachaet ubivat sebja i ego.
Tretja kniga v sobranii sochinenij ne sluchajno postavlena poslednej. Ona summiruet predyduschie. Ona, po mysli avtora, dolzhna byla soedinit v sebe raznuju energetiku predyduschikh dvukh knig. Esli pervaja kniga ("Gorod Janvar") voploschala tragicheskij vzgljad na mir, a vtoraja ("Domashnjaja semantika") vobrala v sebja schastlivyj vzgljad, ogranichennyj uzkim gorizontom blizkogo kruga, to eta kniga pytaetsja soedinit v sebe neizbyvnyj tragizm bytija i individualnoe schaste suschestvovanija cheloveka v etom mire. Smekh i pechal zdes spletajutsja v odin klubok, iz kotorogo i obrazuetsja raznotsvetnaja prjazha chelovecheskoj zhizni. Naverno, inache i ne mozhet byt. Tezis - antitezis - sintez. Chto zh, let it be. Pust tak i budet.
