Сведение фашизма к расовым теориям или отождествление его с национал-социализмом всегда мешало и западным, и отечественным исследователям проникнуть в его суть и попытаться разгадать его тайное обаяние, сыгравшее роковую роль в истории ХХ столетия. Зеев Штернхель - еврейский интеллектуал и воин, многократно защищавший государство Израиль с оружием в руках, вместе со своими коллегами старается докопаться до истинных оснований фашистской идеологии, находя их даже не в итальянском синдикализме, а во французском интегрализме и идеях Жоржа Сореля. Почему в какой-то момент истории сплав корпоративной экономики, племенного национализма и идеалистического, антипросвещенческого модернизма стал настолько привлекательным для европейских масс и интеллигенции, что это увлечение едва не уничтожило целый континент и кардинально изменило баланс сил во всем мире? Анализируя теоретические работы политических радикалов и личность Муссолини, чья жизнь выступает отражением развития всей фашистской идеи, Штернхель пытается дать ответ на этот вопрос.
Svedenie fashizma k rasovym teorijam ili otozhdestvlenie ego s natsional-sotsializmom vsegda meshalo i zapadnym, i otechestvennym issledovateljam proniknut v ego sut i popytatsja razgadat ego tajnoe obajanie, sygravshee rokovuju rol v istorii KHKh stoletija. Zeev Shternkhel - evrejskij intellektual i voin, mnogokratno zaschischavshij gosudarstvo Izrail s oruzhiem v rukakh, vmeste so svoimi kollegami staraetsja dokopatsja do istinnykh osnovanij fashistskoj ideologii, nakhodja ikh dazhe ne v italjanskom sindikalizme, a vo frantsuzskom integralizme i idejakh Zhorzha Sorelja. Pochemu v kakoj-to moment istorii splav korporativnoj ekonomiki, plemennogo natsionalizma i idealisticheskogo, antiprosveschencheskogo modernizma stal nastolko privlekatelnym dlja evropejskikh mass i intelligentsii, chto eto uvlechenie edva ne unichtozhilo tselyj kontinent i kardinalno izmenilo balans sil vo vsem mire? Analiziruja teoreticheskie raboty politicheskikh radikalov i lichnost Mussolini, chja zhizn vystupaet otrazheniem razvitija vsej fashistskoj idei, Shternkhel pytaetsja dat otvet na etot vopros.
