Новые рассказы Владимира Сорокина - о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе.
Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная шахматистка, перестроечная студентка и другие героини сборника составляют галерею пронзительных, точных, очень разных портретов, и объединенных одним: пережитое насилие необратимо меняет их, но не стирает, а только обостряет их индивидуальность.
Сорокин остается собой - выстраивает карнавальные антиутопии, жонглирует цитатами из канонической русской литературы и овеществляет метафоры - и в то же время продолжает двигаться в новом направлении. Все большее сочувствие к свидетелям и невольным участникам великих геополитических драм, повествовательность и лиризм, заданные "Метелью" и продолженные в "Докторе Гарине", в "De feminis" особенно заметны.
Чуткий к духу времени и неизменно опережающий время в своих оценках, Владимир Сорокин внятно выступает против расчеловечивания антагонистов.
Новая книга Владимира Сорокина - это именно то, что вы от нее ожидаете. В сборнике рассказов De feminis автор остается верен себе, и если объект изучения изменился, то методы остались прежними. На этот раз под прицел попадает жизнь женщин. Место и время рассказов разнятся, разброс идет от Второй мировой войны до ковида и выставок современного искусства. Сорокин даже заглядывает вперед, рисуя картины антиутопичной Москвы будущего.
Главных героинь рассказов объединяет, пожалуй, только одно - все они женщины. Остальное меняется: время, место, возраст главных героинь, их социальное положение, даже сам стиль повествования. Сорокин с натуралистической точностью передает бытовые проблемы наравне с душевными страданиями, но порой реализм неожиданно перетекает в обсценный гротеск.
Сорокину совершенно не обязательно оправдывать абсурдность своего текста, но в этом сборнике он часто обращается к сновидениям. Заглядывает в голову к персонажам, именно в снах он описывает выходящие за грани привычного ситуации. Так, в этой книге деконструкция не разрушает действительности, но является одной из ее органичных частей.
Novye rasskazy Vladimira Sorokina - o zhenschinakh: na vojne i v zhestokom mire, v obstojatelstvakh, vrazhdebnykh zhenskoj prirode.
Nadziratelnitsa v kontslagere, buduschaja zvezda progressivnogo iskusstva, malenkaja devochka v sovetskoj bolnitse, junaja genialnaja shakhmatistka, perestroechnaja studentka i drugie geroini sbornika sostavljajut galereju pronzitelnykh, tochnykh, ochen raznykh portretov, i obedinennykh odnim: perezhitoe nasilie neobratimo menjaet ikh, no ne stiraet, a tolko obostrjaet ikh individualnost.
Sorokin ostaetsja soboj - vystraivaet karnavalnye antiutopii, zhongliruet tsitatami iz kanonicheskoj russkoj literatury i oveschestvljaet metafory - i v to zhe vremja prodolzhaet dvigatsja v novom napravlenii. Vse bolshee sochuvstvie k svideteljam i nevolnym uchastnikam velikikh geopoliticheskikh dram, povestvovatelnost i lirizm, zadannye "Metelju" i prodolzhennye v "Doktore Garine", v "De feminis" osobenno zametny.
Chutkij k dukhu vremeni i neizmenno operezhajuschij vremja v svoikh otsenkakh, Vladimir Sorokin vnjatno vystupaet protiv raschelovechivanija antagonistov.
Novaja kniga Vladimira Sorokina - eto imenno to, chto vy ot nee ozhidaete. V sbornike rasskazov De feminis avtor ostaetsja veren sebe, i esli obekt izuchenija izmenilsja, to metody ostalis prezhnimi. Na etot raz pod pritsel popadaet zhizn zhenschin. Mesto i vremja rasskazov raznjatsja, razbros idet ot Vtoroj mirovoj vojny do kovida i vystavok sovremennogo iskusstva. Sorokin dazhe zagljadyvaet vpered, risuja kartiny antiutopichnoj Moskvy buduschego.
Glavnykh geroin rasskazov obedinjaet, pozhaluj, tolko odno - vse oni zhenschiny. Ostalnoe menjaetsja: vremja, mesto, vozrast glavnykh geroin, ikh sotsialnoe polozhenie, dazhe sam stil povestvovanija. Sorokin s naturalisticheskoj tochnostju peredaet bytovye problemy naravne s dushevnymi stradanijami, no poroj realizm neozhidanno peretekaet v obstsennyj grotesk.
Sorokinu sovershenno ne objazatelno opravdyvat absurdnost svoego teksta, no v etom sbornike on chasto obraschaetsja k snovidenijam. Zagljadyvaet v golovu k personazham, imenno v snakh on opisyvaet vykhodjaschie za grani privychnogo situatsii. Tak, v etoj knige dekonstruktsija ne razrushaet dejstvitelnosti, no javljaetsja odnoj iz ee organichnykh chastej.
