Варлам Шаламов считал "Колымские рассказы" "художественным исследованием страшной реальности", в них удалось открыть "новое в поведении человека, низведенного до уровня животного", описать "судьбу мучеников, не бывших и не умевших стать героями". Он определял "Колымские рассказы" как "новую прозу, прозу живой жизни, которая в то же время - преображенная действительность, преображенный документ". А себя сравнивал с "Плутоном, поднявшимся из ада".
Varlam Shalamov schital "Kolymskie rasskazy" "khudozhestvennym issledovaniem strashnoj realnosti", v nikh udalos otkryt "novoe v povedenii cheloveka, nizvedennogo do urovnja zhivotnogo", opisat "sudbu muchenikov, ne byvshikh i ne umevshikh stat gerojami". On opredeljal "Kolymskie rasskazy" kak "novuju prozu, prozu zhivoj zhizni, kotoraja v to zhe vremja - preobrazhennaja dejstvitelnost, preobrazhennyj dokument". A sebja sravnival s "Plutonom, podnjavshimsja iz ada".
