Конец XIX века, время непростое. Сознание Андрея Степанова не вселяется ни в императора, ни в цесаревича, ни в великого князя, ни даже в захудалого графа. А вселяется оно в обычного молодого человека, который даже не дворянин, а неудавшийся юрист, да еще купеческого рода. "Вселенец" не спецназовец, не снайпер, не владеет единоборствами, песен про поручиков и кавалергардов "сочинять" не хочет. Дед его — купец первой гильдии, но отказал всем от дома, и к нему еще предстоит найти подход. По специальности Андрей — математик-программист, кроме того, работая в фармацевтической компании, он нахватался по верхам кое-каких знаний в химии. Историю знает крайне отрывочно, точных дат не помнит, только ведущие события и общий ход истории. И что делать с такими навыками в конце XIX века?.. А за себя и державу — обидно.
Konets XIX veka, vremja neprostoe. Soznanie Andreja Stepanova ne vseljaetsja ni v imperatora, ni v tsesarevicha, ni v velikogo knjazja, ni dazhe v zakhudalogo grafa. A vseljaetsja ono v obychnogo molodogo cheloveka, kotoryj dazhe ne dvorjanin, a neudavshijsja jurist, da esche kupecheskogo roda. "Vselenets" ne spetsnazovets, ne snajper, ne vladeet edinoborstvami, pesen pro poruchikov i kavalergardov "sochinjat" ne khochet. Ded ego — kupets pervoj gildii, no otkazal vsem ot doma, i k nemu esche predstoit najti podkhod. Po spetsialnosti Andrej — matematik-programmist, krome togo, rabotaja v farmatsevticheskoj kompanii, on nakhvatalsja po verkham koe-kakikh znanij v khimii. Istoriju znaet krajne otryvochno, tochnykh dat ne pomnit, tolko veduschie sobytija i obschij khod istorii. I chto delat s takimi navykami v kontse XIX veka?.. A za sebja i derzhavu — obidno.
