В дореволюционных либеральных, а затем и в советских стереотипах император Николай I представлялся исключительно как душитель свободы, грубый солдафон "Николай Палкин", "жандарм Европы", гонитель декабристов, польских патриотов, вольнодумцев и Пушкина, враг технического прогресса. Многие же современники считали его чуть ли не идеальным государем, бесстрашным офицером, тонким и умелым политиком, кодификатором, реформатором, выстроившим устойчивую вертикаль власти, четко работающий бюрократический аппарат, во главе которого стоял сам Николай, работавший круглосуточно без выходных. Именно он, единственный из российских царей, с полным основанием мог о себе сказать: "Государство - это я". На большом документальном материале и свидетельствах современников автор разбирается в особенностях этой противоречивой фигуры российской истории и его эпохи.
V dorevoljutsionnykh liberalnykh, a zatem i v sovetskikh stereotipakh imperator Nikolaj I predstavljalsja iskljuchitelno kak dushitel svobody, grubyj soldafon "Nikolaj Palkin", "zhandarm Evropy", gonitel dekabristov, polskikh patriotov, volnodumtsev i Pushkina, vrag tekhnicheskogo progressa. Mnogie zhe sovremenniki schitali ego chut li ne idealnym gosudarem, besstrashnym ofitserom, tonkim i umelym politikom, kodifikatorom, reformatorom, vystroivshim ustojchivuju vertikal vlasti, chetko rabotajuschij bjurokraticheskij apparat, vo glave kotorogo stojal sam Nikolaj, rabotavshij kruglosutochno bez vykhodnykh. Imenno on, edinstvennyj iz rossijskikh tsarej, s polnym osnovaniem mog o sebe skazat: "Gosudarstvo - eto ja". Na bolshom dokumentalnom materiale i svidetelstvakh sovremennikov avtor razbiraetsja v osobennostjakh etoj protivorechivoj figury rossijskoj istorii i ego epokhi.
