Нет более спаянных в средостении народов; чем больше мы разбегаемся, тем сильнее натяжение. Есть в этом божеское предопределение: евреи не поняли Христа, не признали за своего, а мы стали христианами. Русский с китайцем братья навек - это песня. А русский с евреем - это жизнь, это - никуда не денешься, даже если разобьешь к чертовой матери горшок и эмигрируешь. Все равно он - там! - будет сидеть, прильнув ухом к приемнику, а я здесь вымерять кусочек пространства по карте, но это кусочек меня...
Net bolee spajannykh v sredostenii narodov; chem bolshe my razbegaemsja, tem silnee natjazhenie. Est v etom bozheskoe predopredelenie: evrei ne ponjali Khrista, ne priznali za svoego, a my stali khristianami. Russkij s kitajtsem bratja navek - eto pesnja. A russkij s evreem - eto zhizn, eto - nikuda ne deneshsja, dazhe esli razobesh k chertovoj materi gorshok i emigriruesh. Vse ravno on - tam! - budet sidet, prilnuv ukhom k priemniku, a ja zdes vymerjat kusochek prostranstva po karte, no eto kusochek menja...
