Елена Долгопят — прозаик, сценарист. Автор книг "Тонкие стекла", "Гардеробщик", "Родина", "Русское". В 2017 году сборник рассказов "Родина" вошел в шорт-лист премии "Национальный бестселлер".
Человек смотрит на себя в зеркало и видит в нем постороннего. В чем причина?
Инерция жизни, когда человек перестает чувствовать себя живым, перестает видеть и слышать, а каждый новый день повторяет предыдущий?
Страх жизни и смерти? Страх быть?
Или зависть к чужой жизни и чужой судьбе?
Рассказы Елены Долгопят в новом сборнике "Чужая жизнь" развлекают и пробуждают читателя от инерции. Хотя бы на мгновение мир предстает странным.
"Каждый рассказ болезненно бередит душу чувством непрочности, а то и призрачности человеческого существования в отнюдь не иллюзорном, но самом что ни на есть реальном, очень узнаваемом мире".
Леонид Юзефович
"У него дача в нашем районе, в московской квартире только зиму зимует и по памяти наши провинциальные пейзажи пишет. И не только природу, но и мелкие городские задворки. Какая-нибудь пятиэтажка старая, к примеру, в землю вросла. Двор, белье на веревке. Постельное, нательное — всё наружу. Цветная изнанка жизни".
Из рассказа "Katerinaa"
Elena Dolgopjat — prozaik, stsenarist. Avtor knig "Tonkie stekla", "Garderobschik", "Rodina", "Russkoe". V 2017 godu sbornik rasskazov "Rodina" voshel v short-list premii "Natsionalnyj bestseller".
Chelovek smotrit na sebja v zerkalo i vidit v nem postoronnego. V chem prichina?
Inertsija zhizni, kogda chelovek perestaet chuvstvovat sebja zhivym, perestaet videt i slyshat, a kazhdyj novyj den povtorjaet predyduschij?
Strakh zhizni i smerti? Strakh byt?
Ili zavist k chuzhoj zhizni i chuzhoj sudbe?
Rasskazy Eleny Dolgopjat v novom sbornike "Chuzhaja zhizn" razvlekajut i probuzhdajut chitatelja ot inertsii. Khotja by na mgnovenie mir predstaet strannym.
"Kazhdyj rasskaz boleznenno beredit dushu chuvstvom neprochnosti, a to i prizrachnosti chelovecheskogo suschestvovanija v otnjud ne illjuzornom, no samom chto ni na est realnom, ochen uznavaemom mire".
Leonid Juzefovich
"U nego dacha v nashem rajone, v moskovskoj kvartire tolko zimu zimuet i po pamjati nashi provintsialnye pejzazhi pishet. I ne tolko prirodu, no i melkie gorodskie zadvorki. Kakaja-nibud pjatietazhka staraja, k primeru, v zemlju vrosla. Dvor, bele na verevke. Postelnoe, natelnoe — vsjo naruzhu. Tsvetnaja iznanka zhizni".
Iz rasskaza "Katerinaa"
