...В мистифицированной под мемуары первой книге Бориса Рублова "И вот я услышал немецкую речь... (Рассказы пожилого эмигранта)", автор аттестовал себя "графоманом", хотя, по мнению рецензентов, написал художественное произведение. Потом, оказавшись профессором-онкологом Борисом Рубенчиком, живущим в Кельне, он издал собственные мемуары - "Места и главы жизни целой" - искренне написанный документ уходящей эпохи, названный московской "Независимой газетой": "жизнью без самозванства". Завоеванный "писательский статус" не помешал Борису Рублову сделать героями новой книги графоманов, наделив их жаждой самовыражения, сделав носителями незавершенных замыслов - и в литературе и в жизни..."
...V mistifitsirovannoj pod memuary pervoj knige Borisa Rublova "I vot ja uslyshal nemetskuju rech... (Rasskazy pozhilogo emigranta)", avtor attestoval sebja "grafomanom", khotja, po mneniju retsenzentov, napisal khudozhestvennoe proizvedenie. Potom, okazavshis professorom-onkologom Borisom Rubenchikom, zhivuschim v Kelne, on izdal sobstvennye memuary - "Mesta i glavy zhizni tseloj" - iskrenne napisannyj dokument ukhodjaschej epokhi, nazvannyj moskovskoj "Nezavisimoj gazetoj": "zhiznju bez samozvanstva". Zavoevannyj "pisatelskij status" ne pomeshal Borisu Rublovu sdelat gerojami novoj knigi grafomanov, nadeliv ikh zhazhdoj samovyrazhenija, sdelav nositeljami nezavershennykh zamyslov - i v literature i v zhizni..."
