А.Камю называл человека "таинственным незнакомцем", и поистине в современном человеке соединилось столько всего разнородного, что выделить основное просто невозможно. Начнём с истоков, с людей Золотого века, что были крепки не только телом, но и душой, не зная лжи и коварства, обмана и зависти. В беспечных пирах и веселье пребывали они тысячу лет, а умирали точно объятые сном. Этим словам Гесиода вторит Овидий в "Метаморфозах": сотворенные Богами перволюди не знали войн и бряцания оружием, хлопот и трудов непосильных, чем ныне и занят каждый из нас. Из далёкой Индии их повторяет индус Маркандея ("Махаб-харата"): перволюди были чисты помыслами и желаниями, не знали обмана и зависти, войн и крови. Были они вхожи на Небо, ибо и сами были подобны Бессмертным Богам. Но прошли тысячелетия, алчность и корысть, зависть и ложь разъели людей и правдой стал лишь кулак (тот же Гесиод). По мнению автора этого сборника, падение людей вызвано скудностью земли, где, чтобы выжить, нужно не только...
A.Kamju nazyval cheloveka "tainstvennym neznakomtsem", i poistine v sovremennom cheloveke soedinilos stolko vsego raznorodnogo, chto vydelit osnovnoe prosto nevozmozhno. Nachnjom s istokov, s ljudej Zolotogo veka, chto byli krepki ne tolko telom, no i dushoj, ne znaja lzhi i kovarstva, obmana i zavisti. V bespechnykh pirakh i vesele prebyvali oni tysjachu let, a umirali tochno objatye snom. Etim slovam Gesioda vtorit Ovidij v "Metamorfozakh": sotvorennye Bogami pervoljudi ne znali vojn i brjatsanija oruzhiem, khlopot i trudov neposilnykh, chem nyne i zanjat kazhdyj iz nas. Iz daljokoj Indii ikh povtorjaet indus Markandeja ("Makhab-kharata"): pervoljudi byli chisty pomyslami i zhelanijami, ne znali obmana i zavisti, vojn i krovi. Byli oni vkhozhi na Nebo, ibo i sami byli podobny Bessmertnym Bogam. No proshli tysjacheletija, alchnost i koryst, zavist i lozh razeli ljudej i pravdoj stal lish kulak (tot zhe Gesiod). Po mneniju avtora etogo sbornika, padenie ljudej vyzvano skudnostju zemli, gde, chtoby vyzhit, nuzhno ne tolko...
