"Когда мы начинали издание этой книжной серии, перед нами лежал список репрессированных писателей - свыше полутораста имен ленинградских литераторов, прозаиков, поэтов, критиков. У каждого своя трагическая судьба: годы: 1937-1950-е. О них - все четыре тома "Распятых". И представлялось, что уже сказано обо всех, кого уничтожили, бросили в тюрьмы и лагеря сталинские "органы". Но время шло и выплывали из тьмы прошлого, выходили на свет Божий из архивохранилища из неизвестных ранее мемуаров, дневников, наконец, из печатных изданий, появившихся за рубежами России - все новые и новые имена. Имена, о судьбе которых мы не знали, или знали очень мало. Разумник Васильевич Иванов-Разумник... Иван Солоневич... Алексей Зиновьев... Сергей Ауслендер... и еще много других. Теперь мы о них пишем, говорим. Вещаем. Пусть все, о чем сказано в томах "Распятых", и в тех, что изданы ранее, и в этом, который перед нами, 5-м - голос минувшего - услышат наши потомки. Память, о том, что было - не...
"Kogda my nachinali izdanie etoj knizhnoj serii, pered nami lezhal spisok repressirovannykh pisatelej - svyshe polutorasta imen leningradskikh literatorov, prozaikov, poetov, kritikov. U kazhdogo svoja tragicheskaja sudba: gody: 1937-1950-e. O nikh - vse chetyre toma "Raspjatykh". I predstavljalos, chto uzhe skazano obo vsekh, kogo unichtozhili, brosili v tjurmy i lagerja stalinskie "organy". No vremja shlo i vyplyvali iz tmy proshlogo, vykhodili na svet Bozhij iz arkhivokhranilischa iz neizvestnykh ranee memuarov, dnevnikov, nakonets, iz pechatnykh izdanij, pojavivshikhsja za rubezhami Rossii - vse novye i novye imena. Imena, o sudbe kotorykh my ne znali, ili znali ochen malo. Razumnik Vasilevich Ivanov-Razumnik... Ivan Solonevich... Aleksej Zinovev... Sergej Auslender... i esche mnogo drugikh. Teper my o nikh pishem, govorim. Veschaem. Pust vse, o chem skazano v tomakh "Raspjatykh", i v tekh, chto izdany ranee, i v etom, kotoryj pered nami, 5-m - golos minuvshego - uslyshat nashi potomki. Pamjat, o tom, chto bylo - ne...
