Незадолго до смерти Николай Гумилев писал: «Я часто думаю о старости своей, / О мудрости и о покое…» Поэт был убит в возрасте 35 лет…
Историки до сих пор спорят о подлинных причинах и обстоятельствах его гибели — участвовал ли он в «контрреволюционном заговоре», существовал ли этот заговор вообще или просто «сеть была слишком густой, и Гумилев не мог в нее не попасть». Несомненно одно — он встретил смерть настолько мужественно и достойно, что его смелостью восхищались даже палачи: «Этот ваш Гумилев… Нам, большевикам, это смешно. Но, знаете, шикарно умер. Улыбался, докурил папиросу… Фанфаронство, конечно. Но даже на ребят из особого отдела произвел впечатление. Пустое молодчество, но все-таки крепкий тип. Мало кто так умирает…»
Это «поэтическое расследование» подробно анализирует все версии ареста, следствия и казни поэта, восстанавливая подлинные обстоятельства трагедии и разгадывая одну из главных тайн русской литературы XX века.
Nezadolgo do smerti Nikolaj Gumilev pisal: «Ja chasto dumaju o starosti svoej, / O mudrosti i o pokoe…» Poet byl ubit v vozraste 35 let…
Istoriki do sikh por sporjat o podlinnykh prichinakh i obstojatelstvakh ego gibeli — uchastvoval li on v «kontrrevoljutsionnom zagovore», suschestvoval li etot zagovor voobsche ili prosto «set byla slishkom gustoj, i Gumilev ne mog v nee ne popast». Nesomnenno odno — on vstretil smert nastolko muzhestvenno i dostojno, chto ego smelostju voskhischalis dazhe palachi: «Etot vash Gumilev… Nam, bolshevikam, eto smeshno. No, znaete, shikarno umer. Ulybalsja, dokuril papirosu… Fanfaronstvo, konechno. No dazhe na rebjat iz osobogo otdela proizvel vpechatlenie. Pustoe molodchestvo, no vse-taki krepkij tip. Malo kto tak umiraet…»
Eto «poeticheskoe rassledovanie» podrobno analiziruet vse versii aresta, sledstvija i kazni poeta, vosstanavlivaja podlinnye obstojatelstva tragedii i razgadyvaja odnu iz glavnykh tajn russkoj literatury XX veka.
