Лиза Пиленко, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, мать Мария - за этим перечнем имен стоит одна жизнь, одна личность. Личность значительная и неповторимая: поэтесса и художница, философ и эссеист, общественный и религиозный деятель. И женщина, которая через всю свою жизнь пронесла высокое чувство любви к одному-единственному человеку - к Александру Блоку. Судьба главной героини этой книги тесно связана с самыми значимыми вехами первой половины XX столетия. Серебряный век и расцвет русской поэзии, Первая мировая война, социалистическая революция в России и русская эмиграция, Вторая мировая война, французское Сопротивление... "В личности матери Марии были черты, которые так пленяют в русских святых женщинах, - обращенность к миру, жажда облегчать страдания, жертвенность, бесстрашие", - говорил о ней философ Николай Бердяев. Самоотверженно помогала людям мать Мария до конца дней своих - пока ее жизнь не оборвалась в газовой камере фашистского концлагеря Равенсбрюк.
Liza Pilenko, Elizaveta Jurevna Kuzmina-Karavaeva, mat Marija - za etim perechnem imen stoit odna zhizn, odna lichnost. Lichnost znachitelnaja i nepovtorimaja: poetessa i khudozhnitsa, filosof i esseist, obschestvennyj i religioznyj dejatel. I zhenschina, kotoraja cherez vsju svoju zhizn pronesla vysokoe chuvstvo ljubvi k odnomu-edinstvennomu cheloveku - k Aleksandru Bloku. Sudba glavnoj geroini etoj knigi tesno svjazana s samymi znachimymi vekhami pervoj poloviny XX stoletija. Serebrjanyj vek i rastsvet russkoj poezii, Pervaja mirovaja vojna, sotsialisticheskaja revoljutsija v Rossii i russkaja emigratsija, Vtoraja mirovaja vojna, frantsuzskoe Soprotivlenie... "V lichnosti materi Marii byli cherty, kotorye tak plenjajut v russkikh svjatykh zhenschinakh, - obraschennost k miru, zhazhda oblegchat stradanija, zhertvennost, besstrashie", - govoril o nej filosof Nikolaj Berdjaev. Samootverzhenno pomogala ljudjam mat Marija do kontsa dnej svoikh - poka ee zhizn ne oborvalas v gazovoj kamere fashistskogo kontslagerja Ravensbrjuk.
