Пора, однако, говорить более убедительно, почему истинная, большая литература не может служить основой для кино. А может служить основой для кино истинная, большая кинолитература. Есть у Льва Толстого рассказ «Три смерти». Гениальный рассказ с огромной мыслью: все вечно живет и вечно умирает - по-разному только. Допустим, что у кого-то зачесались руки - поставить рассказ. С этой целью внимательно прочитаем хотя бы первую главу рассказа и прикинем, что, приблизительно, будет на экране. Мое построение весьма и весьма хрупко: пять разных режиссеров сделают пять разных фильмов. Возможно, среди них будет один очень неплохой. Вот на этот, неплохой, - сколько нас хватит, - и будем оглядываться.
Василий Шукшин
Pora, odnako, govorit bolee ubeditelno, pochemu istinnaja, bolshaja literatura ne mozhet sluzhit osnovoj dlja kino. A mozhet sluzhit osnovoj dlja kino istinnaja, bolshaja kinoliteratura. Est u Lva Tolstogo rasskaz «Tri smerti». Genialnyj rasskaz s ogromnoj myslju: vse vechno zhivet i vechno umiraet - po-raznomu tolko. Dopustim, chto u kogo-to zachesalis ruki - postavit rasskaz. S etoj tselju vnimatelno prochitaem khotja by pervuju glavu rasskaza i prikinem, chto, priblizitelno, budet na ekrane. Moe postroenie vesma i vesma khrupko: pjat raznykh rezhisserov sdelajut pjat raznykh filmov. Vozmozhno, sredi nikh budet odin ochen neplokhoj. Vot na etot, neplokhoj, - skolko nas khvatit, - i budem ogljadyvatsja.
Vasilij Shukshin
