Хаима Нахмана Бялика, вслед за Пушкиным, евреи называли "национальным поэтом". В силу таланта и исторического момента его считали первым поэтом еврейского национального возрождения. С ним водили знакомство и переводили его стихи лучшие поэты и переводчики русского Серебряного века. Профессор Хамуталь Бар-Йосеф исследует парадокс поэзии Бялика: как в эпоху, когда самоопределение и возвращение в Страну Израиля казались евреям реальнее, чем когда бы то ни было, главным их вдохновителем стали стихи, полные горечи и отчаяния. Почему, вопреки девизам - "надежда" и "возрождение", - евреям особенно полюбились именно те стихи Бялика, что проникнуты упадочничеством чуждого всякому общественному движению французского декаданса? Много и свободно читавший по-русски Бялик неповторимым образом сплавил далекие, едва ли не чуждые друг другу эстетические идеалы: романтический накал национального подъема, эгоизм и эротику декаданса и возвышенную самоотверженность русского символизма. ...
Khaima Nakhmana Bjalika, vsled za Pushkinym, evrei nazyvali "natsionalnym poetom". V silu talanta i istoricheskogo momenta ego schitali pervym poetom evrejskogo natsionalnogo vozrozhdenija. S nim vodili znakomstvo i perevodili ego stikhi luchshie poety i perevodchiki russkogo Serebrjanogo veka. Professor Khamutal Bar-Josef issleduet paradoks poezii Bjalika: kak v epokhu, kogda samoopredelenie i vozvraschenie v Stranu Izrailja kazalis evrejam realnee, chem kogda by to ni bylo, glavnym ikh vdokhnovitelem stali stikhi, polnye gorechi i otchajanija. Pochemu, vopreki devizam - "nadezhda" i "vozrozhdenie", - evrejam osobenno poljubilis imenno te stikhi Bjalika, chto proniknuty upadochnichestvom chuzhdogo vsjakomu obschestvennomu dvizheniju frantsuzskogo dekadansa? Mnogo i svobodno chitavshij po-russki Bjalik nepovtorimym obrazom splavil dalekie, edva li ne chuzhdye drug drugu esteticheskie idealy: romanticheskij nakal natsionalnogo podema, egoizm i erotiku dekadansa i vozvyshennuju samootverzhennost russkogo simvolizma. ...
