Интересно, а что делает рослый москвич, бывший помощник прокурора, не хило оторвавшийся в своё время в благословенном Багдаде, когда встречает на ночной улице узкоглазого джинна с ящиком пива под мышкой?! Разумеется, радуется, кричит: "Здравствуй, Бабудай-Ага!" и всё такое... Но уж конечно не ждёт, что тот прямолинейно заявит: "Очень скучно без тебя на Востоке, Лёва-джан!"... А ведь именно так всё и произошло... И вновь ярко-синее небо пустыни распахнуло свой купол над бесшабашной головой Льва Оболенского! И вот уже притворно разводит руками хитроумный "визирь" Насреддин, а в султанском стойле нетерпеливо пристукивает копытцами отчаянный ослик Рабинович. Где-то далеко звенят клинки городской стражи, и нежный взгляд луноликой Джамили, вдовы вампиров, снова полон любви и веры. Караванщики и дервиши, горожане и дехкане, торговцы и ремесленники шёпотом пересказывают друг другу волшебные легенды о неуловимом Багдадском воре, хохоча как сумасшедшие. И опять нет ни покоя, ни сна...
Interesno, a chto delaet roslyj moskvich, byvshij pomoschnik prokurora, ne khilo otorvavshijsja v svojo vremja v blagoslovennom Bagdade, kogda vstrechaet na nochnoj ulitse uzkoglazogo dzhinna s jaschikom piva pod myshkoj?! Razumeetsja, raduetsja, krichit: "Zdravstvuj, Babudaj-Aga!" i vsjo takoe... No uzh konechno ne zhdjot, chto tot prjamolinejno zajavit: "Ochen skuchno bez tebja na Vostoke, Ljova-dzhan!"... A ved imenno tak vsjo i proizoshlo... I vnov jarko-sinee nebo pustyni raspakhnulo svoj kupol nad besshabashnoj golovoj Lva Obolenskogo! I vot uzhe pritvorno razvodit rukami khitroumnyj "vizir" Nasreddin, a v sultanskom stojle neterpelivo pristukivaet kopyttsami otchajannyj oslik Rabinovich. Gde-to daleko zvenjat klinki gorodskoj strazhi, i nezhnyj vzgljad lunolikoj Dzhamili, vdovy vampirov, snova polon ljubvi i very. Karavanschiki i dervishi, gorozhane i dekhkane, torgovtsy i remeslenniki shjopotom pereskazyvajut drug drugu volshebnye legendy o neulovimom Bagdadskom vore, khokhocha kak sumasshedshie. I opjat net ni pokoja, ni sna...
