Семь лет в одном из самых знаменитых в России мест заключения - это серьезный срок, вполне достойный такого проверенного временем жанра, как тюремные мемуары. Тем более что Алексей Гавриш провел эти годы в петербургском следственном изоляторе "Кресты" не заключенным, а сначала врачом-психиатром, а потом заведующим крупнейшим психиатрическим отделением в уголовно-исправительной системе всего северо-запада страны. С этой довольно экзотической точки зрения он очень откровенно рассказывает о том, как устроена российская тюрьма и тюремная медицина: кто и ради чего там работает; кто и как сидит; кто и руководствуясь какими принципами лечит; кто и от чего лечится. Симулянты и оперативники, наркоманы и шизофреники, санитары и педофилы: что в буквальном смысле происходит в голове у всех этих объединенных очень странным и сложным местом общего пребывания людей - начиная с автора, который к финалу обнаруживает себя чудовищем и решает уйти из уголовной системы.
Sem let v odnom iz samykh znamenitykh v Rossii mest zakljuchenija - eto sereznyj srok, vpolne dostojnyj takogo proverennogo vremenem zhanra, kak tjuremnye memuary. Tem bolee chto Aleksej Gavrish provel eti gody v peterburgskom sledstvennom izoljatore "Kresty" ne zakljuchennym, a snachala vrachom-psikhiatrom, a potom zavedujuschim krupnejshim psikhiatricheskim otdeleniem v ugolovno-ispravitelnoj sisteme vsego severo-zapada strany. S etoj dovolno ekzoticheskoj tochki zrenija on ochen otkrovenno rasskazyvaet o tom, kak ustroena rossijskaja tjurma i tjuremnaja meditsina: kto i radi chego tam rabotaet; kto i kak sidit; kto i rukovodstvujas kakimi printsipami lechit; kto i ot chego lechitsja. Simuljanty i operativniki, narkomany i shizofreniki, sanitary i pedofily: chto v bukvalnom smysle proiskhodit v golove u vsekh etikh obedinennykh ochen strannym i slozhnym mestom obschego prebyvanija ljudej - nachinaja s avtora, kotoryj k finalu obnaruzhivaet sebja chudovischem i reshaet ujti iz ugolovnoj sistemy.
