Перед читателем - последняя крупная прозаическая вещь Пушкина, в которой его мистификация наконец-то разгадана. Как и во всех своих больших произведениях, начиная с "Евгения Онегина", Пушкин сделал в этой прозе повествователем действующего персонажа. О том, как в результате на наших глазах проявляется истинный замысел этой вещи, насколько глубже становятся образы ее героев и все ее содержание (как и содержание анализируемой И.Савостиным в этой книге одной из "повестей Белкина"), - об этом и предстоит узнать читателю.Уже не удивительно, что разгадчиком пушкинских мистификаций снова выступил не профессиональный филолог. Игорь Савостин обладает необходимыми качествами литературного аналитика и вполне владеет литературным слогом. Будем надеяться, что это не последние его разгадки литературных мистификаций.
Pered chitatelem - poslednjaja krupnaja prozaicheskaja vesch Pushkina, v kotoroj ego mistifikatsija nakonets-to razgadana. Kak i vo vsekh svoikh bolshikh proizvedenijakh, nachinaja s "Evgenija Onegina", Pushkin sdelal v etoj proze povestvovatelem dejstvujuschego personazha. O tom, kak v rezultate na nashikh glazakh projavljaetsja istinnyj zamysel etoj veschi, naskolko glubzhe stanovjatsja obrazy ee geroev i vse ee soderzhanie (kak i soderzhanie analiziruemoj I.Savostinym v etoj knige odnoj iz "povestej Belkina"), - ob etom i predstoit uznat chitatelju.Uzhe ne udivitelno, chto razgadchikom pushkinskikh mistifikatsij snova vystupil ne professionalnyj filolog. Igor Savostin obladaet neobkhodimymi kachestvami literaturnogo analitika i vpolne vladeet literaturnym slogom. Budem nadejatsja, chto eto ne poslednie ego razgadki literaturnykh mistifikatsij.
