Что в реальной жизни, не в сказке может превратить Золушку в Принцессу? Как ни банально, то же, что и в сказке: встреча с Принцем. Вера росла любимой внучкой и дочкой. В их старом доме в Малаховке всегда царили любовь и радость. Все закончилось в один миг - страшная авария унесла жизни родителей, потом не стало деда. И вот - счастье. Роберт Красовский, красавец, интеллектуал стал Вериной первой любовью, первым мужчиной, отцом ее единственного сына. Но это в сказке с появлением Принца Золушка сразу становится Принцессой. В жизни часто бывает, что Принц не может сделать Золушку счастливой по-настоящему. У Красовского не получилось стать для Веры Принцем. И прошло еще много лет, прежде чем появилась другая Вера - по-настоящему счастливая женщина, купающаяся в любви второго мужа, который боготворит ее, готов ради нее на любые безумства. Но забыть молодость, первый брак, первую любовь - немыслимо. Ведь было счастье, пусть и недолгое. И, кто знает, не будь той глупой, горячей, безрассудной любви, может, не было бы и второй - глубокой, настоящей. Другой.
Chto v realnoj zhizni, ne v skazke mozhet prevratit Zolushku v Printsessu? Kak ni banalno, to zhe, chto i v skazke: vstrecha s Printsem. Vera rosla ljubimoj vnuchkoj i dochkoj. V ikh starom dome v Malakhovke vsegda tsarili ljubov i radost. Vse zakonchilos v odin mig - strashnaja avarija unesla zhizni roditelej, potom ne stalo deda. I vot - schaste. Robert Krasovskij, krasavets, intellektual stal Verinoj pervoj ljubovju, pervym muzhchinoj, ottsom ee edinstvennogo syna. No eto v skazke s pojavleniem Printsa Zolushka srazu stanovitsja Printsessoj. V zhizni chasto byvaet, chto Prints ne mozhet sdelat Zolushku schastlivoj po-nastojaschemu. U Krasovskogo ne poluchilos stat dlja Very Printsem. I proshlo esche mnogo let, prezhde chem pojavilas drugaja Vera - po-nastojaschemu schastlivaja zhenschina, kupajuschajasja v ljubvi vtorogo muzha, kotoryj bogotvorit ee, gotov radi nee na ljubye bezumstva. No zabyt molodost, pervyj brak, pervuju ljubov - nemyslimo. Ved bylo schaste, pust i nedolgoe. I, kto znaet, ne bud toj glupoj, gorjachej, bezrassudnoj ljubvi, mozhet, ne bylo by i vtoroj - glubokoj, nastojaschej. Drugoj.
