Книга не претендует на освещение всех сторон жизни университета. Задачу свою авторы видели в другом: попытаться соединить достижения историков русской культуры с накопленными знаниями по истории Московского университета, сконцентрировав свое внимание на "университетском человеке". Работа рассматривается продолжение трудов нескольких поколений ученых, не порвавших с традициями гуманистического изучения прошлого. Мы имеем, с одной стороны, пример изучения отдельно взятой человеческой судьбы у Шевырева и - с другой - социологические исследования университетской жизни в трудах советских историков. Нам представляется, что современная история культуры дает возможность перейти от рассказа об одной судьбе к рассказу о профессорах и студентах как о сословиях, говоря современным языком, - от микроисследования к макроисследованию.
Kniga ne pretenduet na osveschenie vsekh storon zhizni universiteta. Zadachu svoju avtory videli v drugom: popytatsja soedinit dostizhenija istorikov russkoj kultury s nakoplennymi znanijami po istorii Moskovskogo universiteta, skontsentrirovav svoe vnimanie na "universitetskom cheloveke". Rabota rassmatrivaetsja prodolzhenie trudov neskolkikh pokolenij uchenykh, ne porvavshikh s traditsijami gumanisticheskogo izuchenija proshlogo. My imeem, s odnoj storony, primer izuchenija otdelno vzjatoj chelovecheskoj sudby u Shevyreva i - s drugoj - sotsiologicheskie issledovanija universitetskoj zhizni v trudakh sovetskikh istorikov. Nam predstavljaetsja, chto sovremennaja istorija kultury daet vozmozhnost perejti ot rasskaza ob odnoj sudbe k rasskazu o professorakh i studentakh kak o soslovijakh, govorja sovremennym jazykom, - ot mikroissledovanija k makroissledovaniju.
