Только живопись. Только два фрагмента творческой биографии - работы, созданные в середине 1960-х, и последние серии картин. Михаил Рогинский сознательно изымает из своего творчества период, совпавший с тем, что могло бы показаться замковым камнем искусства второй половины XX века - 1970-е и 1980-е годы. Именно тогда происходили процессы, во многом определившие сегодняшний облик того, что принято называть contemporary art. Это были великие годы: современное искусство благополучно миновало стадии развеществления и банализации, оно стало многоречивым, глубокомысленным, технологичным, успело побывать и аттракционом, и скучной наукой, и социальной терапией. Обходя вниманием главные коллизии целой художественной эпохи, Рогинский выбирает две противопоставленные друг другу, разделенные толщей времени концепции искусства, и автором, и первым критиком которых является сам художник. Эти эстетические системы, на первый взгляд, не похожи - и по живописной манере, и по сюжетам, и по...
Tolko zhivopis. Tolko dva fragmenta tvorcheskoj biografii - raboty, sozdannye v seredine 1960-kh, i poslednie serii kartin. Mikhail Roginskij soznatelno izymaet iz svoego tvorchestva period, sovpavshij s tem, chto moglo by pokazatsja zamkovym kamnem iskusstva vtoroj poloviny XX veka - 1970-e i 1980-e gody. Imenno togda proiskhodili protsessy, vo mnogom opredelivshie segodnjashnij oblik togo, chto prinjato nazyvat contemporary art. Eto byli velikie gody: sovremennoe iskusstvo blagopoluchno minovalo stadii razveschestvlenija i banalizatsii, ono stalo mnogorechivym, glubokomyslennym, tekhnologichnym, uspelo pobyvat i attraktsionom, i skuchnoj naukoj, i sotsialnoj terapiej. Obkhodja vnimaniem glavnye kollizii tseloj khudozhestvennoj epokhi, Roginskij vybiraet dve protivopostavlennye drug drugu, razdelennye tolschej vremeni kontseptsii iskusstva, i avtorom, i pervym kritikom kotorykh javljaetsja sam khudozhnik. Eti esteticheskie sistemy, na pervyj vzgljad, ne pokhozhi - i po zhivopisnoj manere, i po sjuzhetam, i po...
