«Вы мой добрый гений» - так говорила Фаина Раневская о Екатерине Фурцевой. А в народе Фурцеву прозвали Екатериной Великой, намекая и на ее невероятную политическую карьеру (ни одна женщина в СССР прежде не поднималась до таких высот - секретаря ЦК и министра культуры), и на ее бурную личную жизнь (первый муж ушел, бросив Фурцеву с 4-месячным ребенком, а второй ради нее оставил жену и детей).
Как простая ткачиха стала «первой леди ЦК», «первой красавицей Кремля» и «самой стильной женщиной СССР»? (Фурцева ежедневно бегала и делала гимнастику, была превосходной пловчихой, теннисисткой и планеристкой, великолепно и с большим вкусом одевалась, первой явилась на кремлевский прием в бальном платье.) Всегда ли она следовала собственным заповедям: «не делать карьеру через койку» и «плакать только в подушку»? Из-за чего пыталась покончить с собой, вскрыв вены? И верить ли слухам, что ранняя смерть Фурцевой (по официальной версии: от сердечной недостаточности) на самом деле была самоубийством?
Эта книга - не политические мемуары, а личная исповедь «Екатерины Великой», поэтому первая публикация состоялась за рубежом. И лишь теперь эти сенсационные откровения «самой удивительной женщины СССР» возвращаются к отечественным читателям.
«Vy moj dobryj genij» - tak govorila Faina Ranevskaja o Ekaterine Furtsevoj. A v narode Furtsevu prozvali Ekaterinoj Velikoj, namekaja i na ee neverojatnuju politicheskuju kareru (ni odna zhenschina v SSSR prezhde ne podnimalas do takikh vysot - sekretarja TSK i ministra kultury), i na ee burnuju lichnuju zhizn (pervyj muzh ushel, brosiv Furtsevu s 4-mesjachnym rebenkom, a vtoroj radi nee ostavil zhenu i detej).
Kak prostaja tkachikha stala «pervoj ledi TSK», «pervoj krasavitsej Kremlja» i «samoj stilnoj zhenschinoj SSSR»? (Furtseva ezhednevno begala i delala gimnastiku, byla prevoskhodnoj plovchikhoj, tennisistkoj i planeristkoj, velikolepno i s bolshim vkusom odevalas, pervoj javilas na kremlevskij priem v balnom plate.) Vsegda li ona sledovala sobstvennym zapovedjam: «ne delat kareru cherez kojku» i «plakat tolko v podushku»? Iz-za chego pytalas pokonchit s soboj, vskryv veny? I verit li slukham, chto rannjaja smert Furtsevoj (po ofitsialnoj versii: ot serdechnoj nedostatochnosti) na samom dele byla samoubijstvom?
Eta kniga - ne politicheskie memuary, a lichnaja ispoved «Ekateriny Velikoj», poetomu pervaja publikatsija sostojalas za rubezhom. I lish teper eti sensatsionnye otkrovenija «samoj udivitelnoj zhenschiny SSSR» vozvraschajutsja k otechestvennym chitateljam.
